- Мы заменим проводку и предохранители, как только представится возможность.
Но смягчить нрав старого барона было не проще, чем притупить закаленный сердечник бронебойного снаряда глиняной крошкой.
- Смотри, как бы нам вскоре не пришлось заменить и то, что в середке, - буркнул он, проверяя ногой гать, - Сколько ты уже торчишь в своем доспехе? Четыре дня?
- Три.
- Три! Странно, что твои мозги еще не закипели в черепе, мессир. Тебе стоило хотя бы иногда вытаскивать нейро-штифты из головы да выбираться наружу, пока сам в мощи не превратился.
Гримберт слабо улыбнулся, даже не зная, отразилась ли эта улыбка на его лице. Его настоящем лице. Он так давно сросся с тяжелым телом «Серого Судьи», что почти не получал ощущений от того комка плоти, который съежился внутри серой брони. Даже предельно примитивная, устаревшая и, пожалуй, унизительная процедура ввода и вывода пищи и продуктов жизнедеятельности не могла заставить его надолго отключаться от нейро-интерфейса.
- Прекрати ворчать, старик, - небрежно бросил Гримберт, - Подумай лучше о своей бессмертной душе. Разве мало мы с тобой за последнее время грехов на себя взяли?
- На роту ландскнехтов хватит, - отозвался Берхард, сверкнув острой, как мавританский кинжал, ухмылкой, - Это если после Рождества брать. А если до…
- Вот именно. Так не пора ли воспользоваться случаем, чтобы приникнуть к Божественной благодати, раз уж сам Господь соизволил явить чудо?
- Сарказм удается тебе не лучше, чем портовой шлюхе – ласка, - буркнул Берхард, мгновенно сбрасывая фальшивую личину. Так с боевого доспеха слетает брезентовое покрытие, обнажая бронированную сталь, - Паук, который задумался о том, как бы спасти свою душу – живот надорвать можно!
- Ты оскорбляешь мою христианскую добродетель, - произнес Гримберт с выражением уязвленного смирения, хоть и знал, что грубые динамики «Судьи» превратят любую интонацию в бесцветный шум, - Даже последний раубриттер имеет право на спасение души.
Берхард беззлобно хлестнул отстающего мула хворостиной по крупу.
- Не держи меня за дурака, мессир, - посоветовал он, - Последние три дня мы мчались к морю будто мучимый жаждой пьяница к бадье с водой. Покинули сытный Прованс, где могли бы славно перезимовать, и бросились сломя голову на север. И это при том, что ходовая «Судьи» выработала половину ресурса, а с подшипниками и вовсе дрянь творится… Что за чудо должно было случится в этом растреклятом монастыре, чтоб ты ринулся к нему, точно похотливый дьякон за юбкой?
Миновав крутой поворот, они подошли к паромной переправе. Отсюда уже можно было увидеть океан, прежде прятавшийся за осклизлыми холмами и зарослями болезненных шипастых деревьев. Бескрайняя водная гладь обычно придает сил усталым путникам, но Гримберт не ощутил облегчения, внутренности его все еще стонали после многих часов непрерывной тряски.