— Готовы! Смотри, какая! — Протянула мне фотографию Чико. На ней — все мы: одетая в милейшую юкату в розовых тонах сестренка и одетые в традиционные кимоно мы с батей на фоне шикарного фейерверка. Увы, Хэруки с нами не ездила, но все равно было весело. Компенсируем Танабатой, куда мы поедем завтра вдвоем. Хорошо, что батя в наказание не «зарубил» поездку. Услышав звонок телефона, прошел на кухню и снял трубку. Звонил кто-то из школы, спрашивали отца. Немного мандражируя — надеюсь, планы не сломаются — позвал его и вручил трубку.
— Да, — Ответил он трубке, — Да, знает, причем на каком-то запредельном уровне, — Явно похвастался он каким-то из моих многочисленных навыков, — В отпусках, значит? — Длинная пауза, — Всего на пару часов? Хорошо, скоро будем, — Свернул он разговор и попрощался.
— Танабата же не отменяется? — Запросил я подтверждение, обрадовавшись фразе про «пару часов».
— Не отменяется. Судя по всему, во всей Уцуномии не нашлось человека, способного поговорить с парой русских, — Недовольно буркнул он, — Так что оденься прилично, поработаешь переводчиком, — Огорошил он меня.
Соотечественники! Это я с радостью! Пылая энтузиазмом, облачился в школьную форму, и батя повез меня куда-то.
— Купим камеру на обратном пути? — Воспользовавшись случаем, начал клянчить я.
— Если справишься — купим, — Кивнул он.
— Отлично! У меня уже руки чешутся! — Обрадовался я, потирая чешущиеся руки.
* * *
Машина припарковалась около больницы — в нее отец возил меня чинить руку. Внизу нас уже ждал худощавый низенький японец в очках и костюме, представившийся менеджером госпиталя.
— Япония оплатила лечение двух русских детей, пострадавших в техногенной катастрофе под Уфой, — Выдал он то, что я меньше всего ожидал услышать, — С детьми приехали родители, их проживание оплачивал СССР. Мы поселили их в общежитии при госпитале. Три дня назад СССР прекратил поступление денег за их проживание. К сожалению, у нас нет средств на их содержание. Само собой, лечение детей продолжится — оно ведь полностью оплачено, но девочке всего четыре года, а мальчику — пять, поэтому им нужны родители. Руководство госпиталя не знает, как разрешить эту ситуацию — мы несколько раз звонили в посольство СССР, но там только кормят обещаниями. Они даже не прислали переводчика! — Приподнял он брови, — Поэтому мы и начали обзванивать местные школы в поисках учителя русского языка, но сейчас лето… — Он развел руками, — Но в Йохоку сказали, что ваш сын, Одзава-сама, знает русский язык. Не мог бы он узнать у этих людей, могут ли они сами оплатить свое проживание?