Грудь, шея, губы — жадно впитываю каждую частичку Хэруки. Девушка отзывается на ласку, водит руками по моей спине и груди, целует меня сама там, куда получается дотянуться. Темнота режет эстетическое удовольствие, но позволяет сосредоточиться на ощущениях. Момент истины — рука проникает в шортики, нащупывает под ними резинку трусиков, кончики пальцев проникают под них. Призвав на помощь весь свой самоконтроль, даю девушке несколько секунд на осознание ситуации. Она продолжает меня крепко целовать, оплетя шею руками. Меня не останавливают! Медленно продолжаю лезть под трусики. Хе, волосики…
— Да заткнись ты, тварь! — Краем уха услышал я шепот снаружи. Плевать! Миновав волосики, рука спустилась ниже, ощущая кожу, жар и влагу. Хэруки издала сдавленный стон, спровоцировав волну мурашек вдоль позвоночника.
Снаружи послышались шаги.
— Гребаный кемпинг! — Раздалось раздраженное шипение, — Если бы ты, мерзкая тварь, не бегала от меня, мы бы уже были в Нахе!
Сквозь возбужденное дыхание Хэруки получилось услышать шлепок и последовавший за этим жалобный писк. Сука, нашел время! Но звучит опасно, а я отвечаю за своих деточек! Это про Кейташи и Кохэку — Хэруки не ребенок, а без пяти минут женщина, ясно?
Оторвавшись от девушки, с усилием освободился из ее объятий. Проигнорировав ее недоуменный лепет, нашарил валяющийся в ногах палатки с моей стороны топорик — положил на всякий случай, и смотри-ка, пригодилось! Порублю падлу без всякой пощады — настолько зол я не был никогда. Прислушиваясь к приближающимся шагам, тихонько расстегнул вход в палатку. Звездное небо и сияющая половинка луны давали достаточно света, чтобы рассмотреть подкрадывающийся к палатке силуэт. А, нет, свернул, значит не по нашу душу. Снова раздался жалобный писк — человек таких звуков не издает. Кого это тащит ночной гость? Сейчас и выясним. Взяв в одну руку топорик, в другую — фонарик, вылетел наперерез мужику, направляя на него луч:
— Стоять! Работает ОМОН! На землю, сука, грабли за голову! — Заорал я первое, что пришло в голову.
Фонарик высветил среднего роста худого мужика, одетого в бандану, рубаху с длинным рукавом и джинсы. В руках он держал сумку-переноску. Испугавшись, ночной гость выронил переноску и вытянул руки вверх.
Палатка друзей заходила ходуном.
— Что там, Иоши?! — Услышал я голос Кейташи, — Гребаный вход никак не расстегивается!
— Кто это тут у тебя? — Сделал я шаг по направлению к визитеру.
Он, видимо, осознав, что стрелять в него никто не станет, резко развернулся и ломанулся к лесу. Прямо босиком побежал за ним, но в этот момент мимо меня пронеслась знаменитая Белая Молния Уцуномии. Догнав ублюдка, лишившего меня возможности лишиться девственности, друг прыгнул на него и повалил на землю. Хорош! Болезненно шипя, ощущая ногами камни и ветки, подбежал к образовавшейся куче-мале. Направив фонарь на сцепленные тела, разглядел темную голову и наградил гниду сочным сокер-киком. Очень зря, потому что попал в зубы, распоров кожу на ноге. Но это помогло — урод перестал дергаться, схватившись на челюсть и завыв.