После кемпинга показали полицейский участок, глава которого, стоя перед принимавшими участие в той памятной сцене копами, пояснил, что браконьером оказался местный забулдыга с Ириомоте, позарившийся на баснословные для него деньги. По плану он должен был доставить котика в Наху, где животину бы перекрасили и в таком виде переправили бы через границу в Южную Корею, в частную коллекцию какого-то богача, чьего имени забулдыга, ясен пень, не знал.
Под фон с нарезкой кадров Ириомотейской кошки, репортер грустно заметил, что несмотря на все усилия Императора по защите вымирающих видов, в Японии остается достаточно несознательных личностей, готовых торговать своей прогнившей совестью.
Наконец-то на экране показали аэропорт, и на экране появилась наша компашка — сначала общий план того, как специалист из «кошачьего центра» вручает нам подарки с закадровыми комментариями. Далее слово предоставили нам, снабжая появление на экране комментариями. Хэруки — дочь семейства легендарных бонсайщиков, Кохэку — внучка профессора, Кейташи — сын госслужащего, а я — сын работника «уважаемой корпорации Хонда». Фамилий и имен наших предков не называли.
Повинуясь воле сценария, Кохэку с экрана радостно врала, что об этой кошке нам рассказывали в школе, поэтому мы сразу ее узнали. С другой стороны — может и не врала, а я этот момент банально пропустил — с «автоучебой» сохранять внимание на уроках совсем нет смысла.
Кроме нас, дали сказать пару слов и Синохаре-сану, выразившему «респект» местной полиции за оперативность и помощь его подопечным. Полезная торговля лицом полезна.
В конце репортажа случилось страшное — репортер заявил, что 11 сентября сего года нашу школу посетит ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ НАРУХИТО, который вручит нам благодарственные грамоты от императорского дома, вызвав в гостиной настоящих хаос. Взрослые махали руками, обнимались и обнимали нас, всем видом источая ликование и ГОРДОСТЬ. Я тихонько вздыхал — это все еще никудышная компенсация за сорвавшийся первый раз с Хэруки.
— Может, передумаешь? — Спросил меня батя, скрестив руки на груди и наблюдая, как я зашнуровываю берцы.
— Ты же знаешь, что не передумаю, — Улыбнулся я ему.
Батя вздохнул.
— Да не переживай ты так! Разве ты не заметил, что каждый раз, когда я отправляюсь в «свободное плавание», на меня падает правительственная награда? — Сказал я, одевая теплую куртку и натягивая на голову потешную вязаную шапку с помпоном.
— Или подписка о неразглашении! — Буркнул он, — Меня до сих пор трясет после того случая, когда…