Ящики были набиты золотыми и серебряными слитками.
Двор почти синхронно ахнул. Освальд внимательно следил за реакцией государя, но тот удержал непробиваемый покер-фейс.
— Сколько здесь? — а вот голос его невольно выдал нешуточное изумление.
— Тонна золотом, — ответил Освальд, словно о чём-то обыденном и будничном. — И ещё четыре тонны серебра.
— Это… — государь осёкся. — Этого достаточно.
— Да, неплохое начало, я считаю, — кивнул Освальд с улыбкой.
Таких денег в России ещё никому просто так не привозили, поэтому бояре интенсивно перешёптывались.
— Наши дары не ограничиваются только презренным металлом, — продолжил Освальд. — Мы привезли десять бочек керосина, масла, которое горит почти без дыма и даёт яркий свет. Ещё с нами резина, материал, который защищает от воды. И какао. Какао — зерно, из которого можно делать вкусный напиток. Верховный правитель Хуицилихуитл IV выражает почтение благороднейшему государю Василию III и спрашивает о достигнутых успехах в нашем общем деле.
— Пройдём в палаты, — встал с трона государь, а затем посмотрел на Голицу. — Дары в казну, под замок. Сам зайдёшь по завершению.
— Да, государь, — поклонился едва отошедший от ошеломления воевода.
Голица даже не думал, что везёт целое состояние. Нет, он слышал, что чужеземцы везут золото и серебро, но предположить не мог, что вес их исчисляется тоннами.
Видимо, Василий III не счёл нужным напрасно волновать воеводу или сам не до конца верил, что ему действительно всё это привезут…
В кабинете государя было светло и прохладно. Освальд взял с собой только Никколо и Альваро, остальным указав на двор, чтобы они поскучали там неопределённое время.
— Удивил ты меня, Освальд, — вздохнул государь, садясь за письменный стол.
— Я держу своё слово, — пожал Ос плечами.
— Макиавелли, значит? — посмотрел Василий III на итальянца. — И Альваро Монтес Мурильо?
Альваро в прошлый раз переводил слова Освальда и ответы государя, фактически ведя беседу через него. Поэтому государь запомнил испанца и даже вспомнил его полное имя.
— Выражаю своё почтение, благородный государь, — произнёс Макиавелли на латыни.
— Взаимно, — кивнул русский правитель. — Я наслышан о тебе.
— Я также наслышан о вас, — учтиво улыбнулся Никколо. — Война против литовцев прославила вас во Флоренции. И пусть мнение склоняется к тому, что плохо, когда католики проигрывают, но нельзя не признать, что действовали вы решительно и успешно.
— А о тебе я слышал не только хорошее, — вздохнул Василий III. — Говорят, советы ты даёшь очень дельные, но не уважаешь людей.