Прибыток от этого вечера составил сто семьдесят четыре монетля. Тототл был недоволен, а Платов отнёсся к проигрышу стоически.
— Давай ещё разок? — предложил Тототл.
— Нет, уже поздно, — покачал головой Платов. — Надо печь смотреть. Завтра отыграешься.
Плавка шла без сюрпризов.
Когда стало ясно, что всё кончено, они открыли плавильную камеру и обнаружили качественную крицу, почти не имеющую в себе непроплавов. Это значило, что температура была равномерной почти до самого конца.
— Ну, начинаем работу… — Платов взял со стола толстые кожаные рукавицы.
Крица была тяжёлой, поэтому они подогнали обитую бронзой тележку, куда её и вытянули.
— Надо расколоть её побыстрее, — сообщил Платов. — Семён, Пашка, за молот!
Очередным новшеством, привнесённым в кузнечное дело Освальдом, был гравитационный молот для разбивания крицы.
Это было тяжёлое лезвие с грузом, размещённое в двух направляющих, поднимаемое посредством цепи и опускаемое на манер гильотины.
Быстро поместив ещё горячую крицу под ударник, они начали процесс раскалывания.
Сыновья Платова, все как один, были дюжими ребятами, поэтому Семён и Павел сноровисто поднимали лезвие с грузом на два с половиной метра, после чего отпускали.
Удар за ударом они раскололи крицу на пять кусков, а затем начали выбивать из неё всё дерьмо с помощью молотков.
Ос не чурался тяжёлой работы, поэтому тоже взял себе кусок крицы и начал дубасить его кузнечным молотом.
Методично, участок за участком, чтобы выбить все шлаки, оставшиеся в металле.
Молотобоец Григорий помогал им с Тототлом, показывая на ошибки. Это только кажется, что работа молотобойца проста и понятна — знай себе и стучи по крице. На самом деле, если не знать нюансов, можно запороть заготовку.
Когда стемнело, они зажгли керосиновые светильники производства «ОсКорп», после чего продолжили работу.
Видимость, конечно, снизилась, но работать было можно.
В конце, после полного изнурения всех работников, они сели за стол и начали подбивать бабки.
— Свиного железа много, — вздохнул Платов. — Но и хорошей стали тоже хватает. Мало мягкой, что хорошо. Ты был прав, Остап, хорошее дело.
Освальд ополоснулся в гравитационном душе, установленном при кузнице, поэтому сидел сейчас мокрым, так как забыл дома полотенце. Погода ещё не осенняя.
— Сколько, в итоге, выход? — спросил Ос, утирая со лба воду.
— Трудно сказать, — вздохнул мастер. — Два с половиной пуда хорошего железа точно есть. Может и больше.
Освальд посчитал в уме. Предыдущая модель печи, если работать в поте лица, даёт двести пятьдесят килограмм приемлемого качества металла в сутки. А тут они за одну плавку сделали, примерно, сорок килограмм. Плавка заняла, если убрать заправку печи и работу с крицей, примерно, пять часов. Выглядит выгодно.