— Какой кошмар! — ужаснулась служанка. — Вы столько натерпелись из-за своего брата. Немудрено, что теперь вы ищете справедливости. Но яд… госпожа, как бы беды не вышло. Что-то неспокойно мне.
— Не стоит волноваться, милая. Я все рассчитала, — усмехнулась тетушка. — Некогда это чудодейственное лекарство помогло мне стать вдовой, и никто ничего не заподозрил. Оно подействует не сразу. Понадобится время, чтобы действие проявилось. Поначалу все будет похоже на легкое недомогание, которое легко списать на простуду. И постепенно человек сгорит, словно свеча, не вызвав ни у кого подозрений. Прежде я действовала несколько поспешно из-за новостей от своей дальней подруги, но теперь буду поступать гораздо умнее. Как раз по истечении года яд проявится в полную силу, а там и до конца не долго.
— О каких новостях вы говорите, госпожа? — осторожно уточнила служанка.
— А я не говорила? На границе большой прорыв, очень много заклинателей погибло, не говоря уж о простых людях. Хакан никогда не был сильным заклинателем, но даже если он вернется, то я великодушно останусь присматривать за ним, ведь бедняга будет убит горем от потери единственной дочери. А лекарства у меня на всех хватит, уж поверь. Сначала дочь, а потом и ее отец — всех со свету сживу. Только тогда мой гнев утихнет.
В конечном счете лишь зло порождает зло. Совершая поступок, прежде нужно понять его природу, иначе беды не миновать. Услышав все, что было нужно, я тихой тенью покинула сад и вернулась в свои покои. Сев за письменный стол, подлила воды в тушечницу и стала задумчиво растирать брусок чернил, хоть и не собиралась ничего писать. С одной стороны все, конечно, плохо, но с другой — хитрость раскрыта, и это лучше прямой атаки, от которой я не смогу уклониться.
Очевидно, к еде в этом доме мне не следует прикасаться. Однако в чайных павильонах и у уличных торговцев еда будет стоить денег. Из расчета на год, за который должен вернуться отец, мне придется научиться самой зарабатывать деньги. Нужно совсем не много, но беда в том… что я ничего не умею. Я не владею никаким ремеслом, и силы это тело не имеет. Однако я обучена грамоте и счету, но возраст и узнаваемость могут стать преградой. Нельзя, чтобы кто-то рассказал тетушке, что ее племянница подрабатывает в городе, поэтому придется выглядеть как-то иначе. Можно попробовать подвязать волосы наверх и надеть мужское одеяние, а после попроситься в книжную лавку переписывать свитки. Работа это нудная и неприбыльная, потому мало кто из грамотных господ на такое согласится, а среди бедняков считай никто письму не обучен. Я это знаю, потому что на дверях книжных лавок постоянно висят объявления о найме писарей. В привычное время этим занимаются сами владельцы лавок, поэтому думаю, у меня есть большие шансы получить работу.