Глаз бури (Торн) - страница 157
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось так, что дышать стало трудно. Не в силах ни о чем больше думать, Бреннон щелкнул спусковым крючком револьвера и шагнул вперед, навстречу тому, кто убил шестьдесят тысяч человек. Душа Натана слишком кипела от невыносимой, мучительной ярости, чтобы позволить задуматься о том, что он делает. Он поднял револьвер, и брат Бартоломео отпрянул, шепнув:
– Вы!
– С добрым утречком, – процедил комиссар и выстрелил.
Перед бывшим инквизитором что-то вспыхнуло, и Натана отшвырнуло прочь. Неведомая сила так впечатала его в дерево, что ребра хрустнули. Задыхаясь (пара штук, видимо, сломалась) и почти ослепнув от боли, комиссар зашарил рукой по земле в поисках револьвера. В ушах все еще звенело после удара головой о вековой ствол, и Бреннон с трудом разобрал дикий вопль брата Бартоломео. Впереди полыхнуло пламя, зашипел пар от влажных деревьев, воздух резко потеплел, а потом длинная серая юбка загородила и чернокнижника, и портал, и… Комиссар кое-как проморгался, поднял глаза повыше. Перед ним стояла Маргарет, и у ее ног извилась полуневидимая цепь.
– Пег, – просипел Бреннон; в горле заклокотало, и он закашлялся, сплюнул кровь. По боку расползалась жгучая боль.
– Дядя, лежи смирно. Я еще не очень это контролирую.
Натан попытался приподняться, не смог – только в боку сильнее заныло, – но увидел, что ее голова вдруг поникла. Впереди сплелись в клубок огонь ведьмы и вспышки портала. Деревья вспыхивали, как спички. Маргарет вскинула руку; цепь взметнулась над ней и Натаном и свилась в прозрачный кокон.
Крик, который вдруг испустил брат Бартоломео, доставил комиссару мгновение чистой радости. Затем стало хуже – кровь горлом пошла сильнее, боль вгрызлась в бок так, что не вздохнуть. Голова закружилась, в глазах стало темнеть. Он боролся с темнотой и головокружением изо всех сил, но в подступающем тумане успел различить лишь вспышку, с которой схлопнулся портал, и темные фигуры, вынырнувшие из леса.
– Вы должны благодарить могущество магии, искусство синьора Редферна и Господа нашего за его милосердие, – сухо заявил Саварелли.
– Угу, – тоскливо отозвался Бреннон. Он провалялся без сознания несколько часов – но очнулся практически здоровым, только голодным как волк и с изрядно потоптанным самолюбием.
– Именно в таком порядке, – подчеркнул кардинал. – У вас было сломано четыре ребра, пробиты легкое и плевра в двух местах, тяжелое сотрясение мозга, травма барабанной перепонки, смещение…
– Вы меня уже хороните, что ли?
Кардинал обиженно умолк. Редферн стоял у окна спиной к комиссару. Маргарет сидела в ногах кровати, осуждающе взирала на дядю и грела в миске куриный бульон.