31 января 1908 года, 12:05. Санкт-Петербург, Зимний Дворец, Малахитовая гостиная.
Аудиенция, которую императрица Ольга дала графине де Гусман, носила частный характер. Присутствовали сама государыня с супругом, канцлер Одинцов, первая статс-дама Дарья Михайловна, прошлый куратор фигурантки полковник Мартынов и нынешний – полковник Баев. Ах да, помимо этой блистательной компании, тут находится скромный сердечный друг графини де Гусман – он же Хосе де Оцеро, он же Коба, он же Сосо, он же Иосиф Джугашвили.
Ольга встретила свою гостью чрезвычайно приветливо; не переменившись в лице, обняла и расцеловала в обе щеки.
– Весьма рада видеть у себя столь добродетельную и храбрую особу, – сказала императрица, закончив с поцелуйным обрядом. – Наш общий друг Сосо рассказал о вас, донна Мария, много хорошего.
– Ваше Императорское Величество, – покраснела от смущения Мария де Гусман, – я совершенно недостойна Ваших похвал. Откуда вы знаете, ведь у меня за спиной может иметься самое темное прошлое, другое имя и род занятий, а также, с точки зрения Высшего Света, более чем сомнительное происхождение…
– Достойны, милочка, и никак иначе, – отрезала императрица. – Уверяю вас, что темное прошлое вашей прежней жизни не имеет к вашему светлому настоящему почти никакого отношения. То, что было раньше, забыто и похоронено во тьме. За все грехи, совершенные вашим прошлым воплощением, вы понесли заслуженные страдания, но не сломались, а преобразились и обрели новую жизнь. Теперь Мы знаем аргентинскую графиню Марию Луизу Изабеллу Эсмеральду де Гусман, а несчастная Дора Бриллиант, по которой мы скорбим, умерла, и больше нет ее.
– Дора Бриллиант, – осторожно сказала Мария де Гусман, – боролась за счастье людей, отчего и пострадала…
– Мы тоже боремся за счастье людей, – парировала императрица, – и делаем это не ради одобрения образованной публики и обретения народной любви. К этому нас побуждают наша совесть, которая говорит, что кому много дано, с того много и спросится, а также государственные интересы, требующие, чтобы народ в Нашей богоспасаемой Державе был многочисленным, разнообразным культурно, довольным и зажиточным. И несчастные соплеменники Доры Бриллиант – не исключение. Только мы знаем, что на огромную глыбу людского горя и нищеты бесполезно бросаться с кулаками. Действовать следует хоть решительно, но аккуратно, и при этом четко соразмерять свои силы. Наш брат, которого так ненавидела Дора Бриллиант, не обладает способностью чувствовать Нашу огромную страну как самого себя, зато Мы наделены этим даром в полной мере. Шаг за шагом, медленно, но неотвратимо Мы делаем все возможное, чтобы уврачевать накопившиеся с былых времен раны и язвы. Спешка в таких делах хуже бездействия, ибо, торопясь, вместо одних ран можно нанести другие, не менее опасные. В первую очередь это касается некоторых соплеменников Доры Бриллиант, которые, не будучи обременены никакими моральными ограничениями в отношении тех, кто не принадлежит к их народу, сделали обман и мошенничество неотъемлемой частью своей национальной культуры. Когда Моисей уводил свой народ из Египта, он повелел чтобы девушки его племени взяли у египтянок на время самые красивые украшения и унесли их с собой в Исход. И было в том Египте много горя и слез, ибо украдено было самое дорогое и красивое. Так вот, милочка: в Российской империи такому более не бывать. Если потребуется, на каторге сгною гешефтмахеров всех до единого, но отучу от такого поведения и, самое главное, образа мыслей.