Вот и в головы пришельцев из будущего, а также их посвященных в тайны единомышленников из местных уроженцев стала закрадываться еретическая мысль, что Алла Лисовая была права, и иррациональное безумие охватывает европейские головы вне зависимости от внешних обстоятельств. Вот и тут лет через пятнадцать-двадцать, когда забудется страх нынешних времен, на внешне благостном фоне всеобщего мира и согласия может внезапно полыхнуть ничем не прикрытая ненависть к Восточному Соседу. А как же иначе, ведь базовое население в Российской империи такое же белое, как немцы, англичане и французы, но при этом отличается от европейцев складом ума и имеет в разы больше лесов, полей, рек и нефтегазовых месторождений на душу населения. Такого внутреннего напряжения не выдержит никакой рациональный договор, даже такой умно составленный, как Брестские соглашения. Никчемная бумажка будет неожиданно порвана в клочья, и очумевшие от алчности европейцы толпой попрут в Великий Крестовый Поход на Восток за поместьями и рабами. И тогда значительно повзрослевшей императрице придется поднимать свою страну на дыбы, чтобы отбросить ополоумевшего европейского зверя туда, откуда он и пришел, то есть к Ламаншу.
– Я этого, скорее всего, уже не увижу, – сказал канцлер Одинцов императрице, – биться вам, Ольга, придется, имея под рукой тех, кто сейчас молодой да ранний. Главное – не расслабляться и не забывать, что европейский зверь совершенно внезапно может перейти от ласкового мурлыкания к самой яростной агрессии. В то время как наши люди будут думать, что российско-европейские отношения еще можно исправить, на самом деле завоевательный поход уже будет предрешен.
– Всеобщая монархизация Европы не отменит этот процесс, а только оттянет его по времени, – добавил князь-консорт. – Императоры и короли также подвержены газетной пропаганде, как и простолюдины, хоть и в меньшей степени. В Британии – парламент, в Германии – парламент, во Франции, даже если нам удастся заменить там президента на короля, уж всяко тоже будет парламент, на осколках Австро-Венгрии – тоже парламенты, как и в Бельгии, Голландии и Италии – странах вторичных, но годных к тому, чтобы стать поставщиками пушечного мяса на Восточный фронт. А парламент в монархических странах – это не столько инструмент принятия решений (ответственный монарх с этой прерогативой справится не хуже, а даже лучше), сколько средство пропаганды, с трибуны которой разные «месье Клемансо» будут изрекать свои человеконенавистнические речи. В наше время говорили, что стоит человеку сто раз сказать, что он свинья – и тот непременно захрюкает. И как только начнется такой процесс информационной обработки, мы должны быть готовы нанести по европейскому гадюшнику внезапный упреждающий удар с целью снести эту халабуду до основания.