— Извинения? — снова не понял ее Райм.
— Я не имею никакого опыта в осмотре места преступления, — пояснила Амелия. — Поэтому я, наверное, действовала неосмотрительно и перестаралась.
— О чем вы говорите?
— О том, что я самовольно перекрыла Одиннадцатую улицу и остановила движение поездов. Из-за меня сенатор не смог вовремя выступить со своей речью и кое-кто из участников конференции выбился из намеченного графика.
— А вы знаете, кто я такой? — искренне рассмеялся Райм.
— Конечно. Мне и раньше приходилось о вас много слышать. Только я почему-то всегда считала, что вы…
— Что я уже умер? — помог ей Райм.
— Нет, я имела в виду совсем другое, — вспыхнула Амелия, хотя она хотела сказать именно это. — Мы все учились в академии по вашей книге, но почему-то никто лично с вами не встречался. То есть… — Она уставилась в стену и отчеканила: — Как офицер полиции, я сочла необходимым остановить движение поездов и перекрыть улицу, ближайшую к месту преступления, чтобы сохранить его нетронутым. Именно так я и поступила, сэр.
— Я же просил вас называть меня Линкольном. Итак, вы…
— Я…
— Кстати, как вас зовут?
— Амелия.
— Амелия? Уж не в честь ли великой летчицы?
— Нет, сэр, это обычное женское имя.
— Итак, Амелия, мне не нужно от вас никаких письменных извинений и объяснений. Вы поступили правильно, а Винс Перетти в данном случае оказался не прав.
Селитто чуть не поперхнулся от такой неучтивости по отношению к коллеге-офицеру, но Райму сейчас было наплевать на подобные мелочи. В конце концов, он был одним из немногих людей, кто мог бы себе позволить и пальцем не шевельнуть, даже если бы в эту комнату вошел сам президент Соединенных Штатов.
— Перетти отнесся к своим обязанностям так, — продолжал Райм, — как будто мэр заглядывал ему через плечо; а это прямая дорога к тому, чтобы все испортить. Ни в коем случае нельзя было возобновлять движение по улице и тем более пускать поезда. Кто знает, вдруг, если бы вам предоставили возможность и далее обследовать место преступления, мы могли бы обнаружить там даже визитную карточку нашего подозреваемого или огромный отпечаток его большого пальца.
— Не исключено, что так оно и было, — осторожно согласился Селитто, — но давай все-таки оставим эти предположения при себе.
Лон переводил взгляд с Сакс на Купера и юного Бэнкса.
Райм рассмеялся. Затем он повернулся к Сакс и увидел, что женщина, как и Бэнкс сегодня утром, пристально рассматривает его тело и ноги, прикрытые светло-оранжевым пледом.
— Я пригласил вас сюда, — объяснил он, — чтобы вы работали с нами и смогли как следует осмотреть следующее место преступления.