«Категорически заявляю, что я не герой. У меня нет этого в натуре. Я человек обыкновенный — рождённый ползать…»
По натуре он не преодолеватель препятствий, но если судить по «рассказам врача», то человекоспасательских подвигов в свою бытность больничным врачом насовершал он немало. Было крайне трудно, но он не «закосил», не сбежал, а стойко держал оборону — и довольно долго. В «Пропавшем глазе»:
«Я делал две ампутации бедра, а пальцев не считаю. А вычистки. Вот у меня записано восемнадцать раз. А грыжа. А трахеотомия. Делал, и вышло удачно. Сколько гигантских гнойников я вскрыл! А повязки при переломах. Гипсовые и крахмальные. Вывихи вправлял. Интурбации. Роды. Приезжайте с какими хотите. Кесарева сечения делать не стану, это верно. Можно в город отправить. Но щипцы, повороты — сколько хотите.»
(Это ведь потяжелее и позначительнее, чем мои собственные в том же возрасте два года в Советской Армии в роли начальника смены РЛС, отвечавшего за высотомер и запросчик, с лишь двумя зимними выездами на учения в калмыцкую степь. И я всего-то раскроенный палец оравшему от боли сержанту однажды перевязал (совместно с фельдшером) — и как я этим гордился! Да, а ещё чуть мой собственный глаз не пропал, когда мне под него железякой садануло. На сантиметр выше, и я — адмирал Нельсон.)
Булгаков — герой поневоле. Порядочный человек, в общем.
Недопечатанность Булгакова при его жизни — больше следствие конкуренции со стороны других авторов, чем неприятия его творчества Советской властью. Если бы его считали антисоветчиком, то, во-первых, не печатали бы совсем, а во-вторых, отправили бы туда же, куда Мандельштама, Домбровского, Шаламова, Штильмарка и многих других.
В 1980-х, 1990-х гг. Булгакова интенсивно «раскручивали» в антисоветских целях, из-за чего он стал чрезвычайно популярен в русскоязычной части мира. Но там хоть было, за что раскручивать.
В настоящее время Михаил Булгаков — культовый писатель, модный объект поклонения в среде интеллигентов абсурдистско-эмоционального склада.
* * *
Жизнь Михаила Булгакова не так уж плохо смотрится поверхностно со стороны: симпатичная внешность, небедная молодость в прекрасном городе Киеве, ранняя удачная женитьба по любви, хорошее образование и благоприятная для выживания профессия, три прекрасные основные Маргариты плюс множество второстепенных, переписка со Сталиным, полное отсутствие тюремных отсидок, бесспорный и востребованный талант, ранняя известность, втёртость в московскую литературно-театральную верхушку, наконец, могила на Новодевичьем кладбище и даже камень от Гоголя на этой могиле. Да, было несколько тяжёлых лет, были морфинизм, тиф, сожжённые дневники, сволочи-соседи, гадкие рецензии в газетах, но всё это отлично пошло в переплавку и вылилось в содержательные художественные произведения, а иначе ему, может, не о чём было бы писать.