— Говори со мной, Дани. Тебе это нужно сейчас, пока Эльвин не явится.
— Д-дракон…
Аламар усмехнулся, потер пальцами переносицу.
— Я считал Бьянку умнее… Это ведь я подарил ей этого механоида, элитного, дорогого механоида на день рождения. А она решила распорядиться им таким образом.
— Но… почему? Почему? — рваные, сиплые рыдания.
Инквизитор пожал плечами.
— Женщины как правило глупы и мстительны. Задетое самолюбие и все такое. Понимаешь?
Понимание каплями просачивалось сквозь боль.
Но разве помойная крыса Дани могла быть ровней благородной Бьянке?
— Мне только вот интересно, на что она рассчитывала, — усмехнулся Аламар, — выше нос, Данивьен. Аристократка разглядела в тебе помеху собственному благополучию.
— Мое лицо, — зубы клацали, — ох… господин…
— Все будет в порядке с твоим лицом.
Он протянул руку и коснулся скулы.
— И я больше не допущу ничего подобного. Кстати, расскажи мне, где ты научилась есть столовыми приборами, м? Да еще и правильно выбирать нужный? На королевском ужине ты меня приятно удивила…
— Тетушка учила… о-ох, не могу больше… не могу-у-у!
— Терпи.
Как раз в это время раздались взволнованные голоса. Аламар выпрямился, повернулся к двери. А потом Дани увидела, как в спальню почти вбежал Эльвин. Увидел Дани, глянул быстро в сторону Аламара. Инквизитор едва заметно кивнул.
— Ну, как тут наша пострадавшая? — наигранно-веселым голосом поинтересовался маг.
Дани невольно растянула губы в улыбке и застонала. Нет, уж лучше не пытаться шевелить ими.
Она заглянула в яркие глаза Эльвина и неожиданно увидела в них свое изодранное, залитое кровью лицо в спутанных, слипшихся волосах. Перед мысленным взором стояла спина Аламара, перепаханная бугристыми рубцами.
— Кио мне рассказал уже, — сказал Эльвин, покосившись на инквизитора, — прямо… неожиданно. Да.
И тут же, обращаясь к Дани:
— Милая моя, закрывай глаза. Сейчас я досчитаю до пяти, и ты уснешь. А когда проснешься, все будет, как прежде.
— Это… возможно? — прошептала она.
Эльвин улыбнулся.
— Конечно, возможно. Мой дар целителя позволяет многое. Пожалуй, только отсутствующую руку не смогу прирастить своему учителю.
— Останови! — Аламар постучал по стенке кареты и, едва дождавшись выполнения приказа, распахнул дверцу и выскочил наружу.
В лицо хлестнул ветер, швырнул колючую ледяную пыль.
— Жди, — процедил инквизитор и, не оглядываясь более на возницу, медленно побрел по набережной.
Ему просто необходимо побыть наедине с собственными мыслями.
Вот, прямо сейчас, в этой молочной предрассветной мгле, под надоедливый шорох гальки, катаемой волнами.