— Ты… что ты собираешься делать?.. — король Маттиас замер, застыл, словно окостенел.
«И похож на жабу лупоглазую».
Ксеон пожал плечами, разжал пальцы и механически разгладил дорогое сукно королевского сюртука. Последняя, тонкая ниточка, что еще связывала его с отцом, натянулась и лопнула с едва слышным звоном.
Ксеон прислушался. В ушах нарастал гул, кровь вскипала от тяжкой, густой ненависти, что катилась к ним со всех сторон. Механоиды… стояли неподвижно, но Ксеон уже понимал, чего именно они хотят.
Не говоря более ни слова, он отвернулся, потом и вовсе забрался в седло у основания драконьей шеи.
Приказал коротко, одновременно посылая мыслеобраз:
— Забирай инквизитора и взлетаем.
— Стооой! Куда?!! — проревел с земли Маттиас.
Ксеон усмехнулся.
А потом просто отпустил механоидов, позволяя сделать то, на что толкала их застарелая ненависть к ныне поверженному господину. Свист ветра в ушах заглушил крики внизу.
В конце концов, министров он подберет новых. Незачем кому-либо знать о том, что принц Ксеон, может, и не сын Маттиаса вовсе…
* * *
Дракон мерно вздымал и опускал крылья, рассекая сырой воздух. За спиной притихла Льер, но Ксеону было приятно ощущать, как судорожно вцепилась она в его одежду. Это там, на земле, принцесса могла умничать и плести интриги, а здесь, под облаками, ей было страшно. Стоит ему пожелать — и соскользнет из седла, чтобы разбиться в лепешку.
Шана и Мельхольма Ксеон вообще оставил внизу, а когда Льер возмутилась, обронил, мол, до столицы и сами доберутся. И теперь дракон уверенно летел к Мирату, изредка нарезая крутые виражи. Туда же, подгоняемая желанием Ксеона, торопилась армия механоидов, текла по дороге подобно неуклюжей чешуйчатой гусенице. Впрочем, ощущение медлительности было обманчивым.
— Ты запустишь их в город? — прокричала на ухо Льер.
— Конечно, — пожал плечами, — они знают, кого надо убивать.
— Инквизиция?
— Да. Никого не должно остаться.
— А… этот?
Она спрашивала про тело, зажатое в драконьей лапе.
— Выставлю голову на всеобщее обозрение.
Кажется, Льер что-то пробормотала, но Ксеон не расслышал.
С высоты птичьего полета Мират был как на ладони: белый, чистый, аккуратный в центре и грязный, словно в лохмотья одетый, по окраинам. Ксеон, щурясь, выискал королевский дворец и направил дракона прямо туда. Чем дольше он управлял механоидной тварью, тем, казалось, сильнее крепла их ментальная связь. Вот и сейчас, уже и команды не требовались: стоило только пожелать, и дракон сразу взял нужный курс.
Ветер хлестал в лицо. Мират выглядел как растревоженный муравейник, люди метались, тот, кто поумнее, сразу прятался. Еще один крутой вираж — и механоид тяжело сел во внутреннем дворе.