— Ну, вот, с девушкой все в порядке, — бодро произнес Аламар, убирая от лица Дани маленький флакон с ароматической солью, — давайте, святой отец. Мне не терпится уехать домой с моей молодой женой.
Дальше все было как в тумане. Едва соображая, что делает, Дани позволила обмотать свою руку и механическую длань инквизитора ритуальной лентой, бело-золотой, с миниатюрными изображениями вечных слуг Всеблагого. Потом жрец спрашивал согласие, ее и Аламара.
— Лучше убейте, — одними губами произнесла Дани, и тут же вскрикнула. Ей показалось, что зверь попросту переломает ей пальцы.
— Она согласна, — заверил Аламар, — вы же знаете этих девиц, все у них капризы на уме.
— Ну, как знаете, — недовольно ответил жрец, — а вы-то? Согласны взять в жены эту женщину, чтобы жить с ней в любви, беречь и защищать до конца дней своих?
— О, да, — промурлыкал Аламар, — со мной она будет безмерно, просто безмерно счастлива.
— Вот и прекрасно. Отныне вы муж и жена. Можете скрепить брак поцелуем.
— Мы его обязательно скрепим, святой отец. Только чуть позже и не только поцелуем.
В груди похолодело. Вот оно.
Как она будет жить со всем этим?
Дани порывисто вздохнула. И едва не завопила от ужаса, когда Аламар заправил ее непослушные пряди за ухо.
— Ты счастлива, моя дражайшая жена? — теплое дыхание пощекотало кожу, — надеюсь, что ты не будешь разочарована. Идем же! Мне не терпится… как это называется? Консуммировать наш брак.
И вновь потащил ее куда-то.
Дани шла словно в тумане, не замечая ничего и никого.
Она с трудом осознала, что прошлепала босиком по мокрому снегу, что Аламар затолкал ее в закрытую карету. Опомнилась только, когда со всех сторон надвинулась кромешная тьма. Тьма, пахнущая сыростью, осенью, дымом костров… Тьма пахла Аламаром.
— Куда мы едем? — хрипло спросила она, — что вы со мной теперь сделаете?
Тьма напротив дернулась навстречу, и Дани отшатнулась, ощутив на лице теплое дыхание.
Аламар хмыкнул.
— Мы едем домой, дорогая жена. Да будет тебе известно, у меня есть дом. И теперь ты будешь жить там, вместе со мной. И упаси тебя Всеблагий вытворить какую-нибудь глупость… Ты пожалеешь об этом.
Дани устало закрыла глаза.
Все, чего ей хотелось — это поспать. Долго, как можно дольше, а самое лучшее — вечность.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросила она.
— Я уже сказал, зачем, — глухо ответил Аламар, — ты, моя дорогая, вернешь мне все то, что отнял принц Ксеон, которого ты имела неосторожность полюбить и выпустить на свободу. Жена у меня уже есть, осталось дело за малым — обзавестись ребенком.
— Вы ненормальный, больной человек, — выдохнула Дани, — лучше бы вы убили меня.