Ньями прищурилась недобро, но все же попятилась.
— С дороги! — Дани решительно взмахнула ножом.
Ньями сделала еще шаг назад. Сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что не собирается связываться с ненавистной голодранкой.
Оглядевшись, Дани увидела на столе нарезанный ломтями хлеб, схватила два куска и медленно попятилась к выходу.
— Завтрак через пол часа, — буркнула Ньями, опустив глаза.
— Сами его жрите, — огрызнулась Дани, — вместе с драгоценным хозяином! А то еще отравите!
— Зря вы так, госпожа, — пробормотала женщина, опуская руки, — не сдержалась я, простите.
— Зря? Не сдержалась?!! — Дани чуть воздухом не поперхнулась, — да иди ты… в задницу Претемному!
Ньями не шевельнулась, когда она вышла из кухни. Провожала укоризненным взором, но не сделала ни единой попытки напасть или отобрать нож.
Дани хихикнула. То-то же. Она, может, и не так сильна, как господин Аламар, но служанке себя в обиду больше не даст, это точно.
Силы покинули ее на пороге спальни. Задыхаясь и кашляя, Дани кое-как доползла до кровати, забралась под одеяло и принялась жевать отвоеванный хлеб. Он был белым, мягким и очень вкусным. Наверное, такой она ела в детстве, когда жила с матушкой и отцом. Напряжение схлынуло, и теперь ее потряхивало. Руки дрожали, пальцы немели.
И отчего-то Дани совсем не удивилась, когда на пороге появился ее дражайший супруг. В белой сорочке и черных свободных штанах. Без маски.
— Что, Ньями нажаловалась? — она храбро вздернула подбородок.
— Нож верни, — спокойно сказал Аламар.
Дани кивнула на столик рядом с кроватью.
— Берите. Он мне не нужен.
— Я тебя предупреждал, чтобы не выкидывала фокусов, — Аламар взял нож, покрутил его в руках, — предупреждал, что накажу.
— А в чем я провинилась? Кусок хлеба взяла? — внезапная сытость опьянила и придала смелости. К тому же, вот что он ей сделает? После того, что было, уже бояться совершенно нечего.
— Вставай, пойдем завтракать.
— Простите, милорд, — Дани в очередной раз зашлась в кашле, — простите. Я не могу выходить к завтраку в ночной рубашке.
Аламар поморщился. Затем сказал:
— Я пригласил портниху. Она пошьет тебе все, что захочешь.
— Чем это я заслужила такую милость? — Дани с досадой поняла, что вот-вот расплачется.
— Тем, что ублажила любимого мужа, — ухмыльнулся Аламар, — вставай, не дури. Не зли меня, Дани.
И развернулся, чтобы выйти.
А она… вспомнила, как этой ночью он привел ее в ванную комнату, выпутал из длинного покрывала и силой поставил в низкую лоханку, куда с потолка побежала теплая вода. Покрутил ее из стороны в сторону, словно деревянную куклу, пробормотал ругательства и вышел. Дани дрожащими руками смыла кровь с бедер, а потом долго стояла и плакала под горячими струями. Совершенно одна.