И сейчас он тоже решил играть роль серьезного, взрослого, занятого делом мужчины, для которого смерть престарелой родственницы – не более чем эпизод в его наполненной событиями жизни. Он настолько вжился в этот образ, что даже сам поверил.
Пока Леонид был занят организационными вопросами, а Гульнара поминально-столовыми, Леночка сидела без движения на мамином стуле, уставившись невидящим взглядом через окно в тот унылый пейзаж, который Мусечка уже никогда не увидит.
Раньше она гнала от себя мысли о том, что будет с ней, когда матери не станет. Это было невыносимо, хотя Мусечка в последние годы была уже совсем не та, что раньше, и даже часто раздражала Леночку своими замечаниями невпопад, своим глупым птичьим взглядом, своим дряхлым хрупким телом, почти потерявшим рабочую форму. И все же Леночка впервые поняла, что с этого момента она стала сиротой. Всю свою жизнь, за исключением нескольких лет ее злосчастного детства, провела она рядом с матерью, а теперь осталась одна.
Дождь за окном все усиливался. Какие-то чужие люди сновали по комнатам, грузная Наталья на сносях, с трудом волочащая свой живот, бестолково пыталась помочь и, как всегда, лишь мешала. Леонид, такой взрослый, такой красивый, сильный, умный, мужественный, вел себя как настоящий глава семейства. Кажется, и его полусестры-узбечки притащились на похороны. Зачем, спрашивается? Поглумиться над его горем? Впрочем, какая разница теперь…
* * *
Наталья должна была вот-вот родить. Это была выстраданная, вымоленная беременность. Вскоре после свадьбы случилась череда выкидышей – первый, второй, третий… Каждый раз, обнаруживая свое положение, она радовалась, надеялась, ожидала – вот оно, наконец она заслужит право быть настоящей женой и станет полноправной женщиной!
Но вновь и вновь просыпалась она в луже крови. Это было ужасно, больно, несправедливо. Наталья страдала, чувствуя себя ни на что не годной, недоженщиной. От мамы и бабушки сочувствия ждать не приходилось. Плюс непрекращающиеся смешки и перешептывания, сплетни и пересуды. Она чувствовала себя униженной, загнанной, обреченной. Такой одинокой, как никогда в жизни.
Наталье начали сниться кошмары. Ей чудилось, что ее преследуют, за ней гонятся, ее окружают недоброжелатели. Не раз Леониду приходилось успокаивать ее среди ночи, а однажды она в одном белье выскочила из дома, будто спасаясь от погони. Он до утра искал ее, пока не обнаружил в одном из соседних дворов, продрогшую и грязную. Она все чаще впадала в истерики, у нее случались вспышки ярости. Последней каплей стало, когда после одного из скандалов она побежала на кухню, схватила нож и пригрозила перерезать себе горло. Леночка завизжала, Мусечка в ужасе зажмурилась, а Леонид мужественно сумел уговорить ее успокоиться. После этого она упала ему на руки и зарыдала. Он увел ее в комнату и дождался, пока она уснет.