В который раз я пожалела, что мы не договорились об условном стуке и я отозвалась на первый же. А ведь могла притвориться спящей! Как непредусмотрительно со стороны Песцова бросать меня в одиночестве перед грозной опасностью в лице князя Соболева, который расположился в гостиной моего номера, как в собственной, и пошёл уже на третий круг уверений в своём искреннем сожалении о происшедшей со мной неприятности, как он деликатно именовал попытку нашего убийства. Намёков на то, что я устала и хотела остаться одна, он не понимал, сколько я ни прикрывала глаза, показывая своё состояние.
— Мисс Мэннинг, скажите, что мы можем для вас сделать?
— Моя горничная… — прохрипела я, максимально пытаясь показать, как сложно говорить.
— Тело будет отправлено в Англию за счёт рода Соболевых, — неправильно понял меня князь.
— Тело?
Меня передёрнуло от воспоминаний о превращении того самого тела. Вряд ли удастся опознать горничную в том, что мы выдали за переводчицу, а значит, за горничную будут пытаться выдать что-то другое.
— Разумеется, после того как все части будут собраны и идентифицированы, — любезно дополнил Соболев. — Я был на месте… происшествия. Думаю, у полиции возникнут с этим небольшие сложности.
Небольшие сложности? Перед глазами встала картина разбросанных ошмётков, я опять почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и подумала, не настал ли подходящий момент, чтобы имитировать обморок. Чем больше мы общались наедине, тем больше у Соболева появлялось возможностей подметить неправильность в моём облике и речи. Боюсь, английским он владел куда лучше меня. Конечно, можно отговориться особенностями произношения в той местности, где выросла мисс Мэннинг, но я понятия не имела, ни где она выросла, ни есть ли там какие-то особенности.
Я отпила уже порядком надоевший чай и знаком предложила князю ко мне присоединиться. Когда рот занять у обоих, не находится место ни для неудобных вопросов, ни для ответов, которые могут навести на подозрения. Да куда же запропал Песцов, чёрт его подери?! Стуку в дверь я обрадовалась, но это оказался всего лишь один из подручных князя, который, к счастью, не задержался.
— Вы позволите, мисс Мэннинг? — князь наклонил над моей чашкой принесённую ушедшим пузатую бутылку с золотыми буквами на этикетке, складывающимися в узнаваемую надпись «Cognac». — Полезно при переохлаждениях и для успокоения нервов.
А также для развязывания языков, которые хоть и заплетаются, но могут наговорить много лишнего. Я помотала рукой над чашкой, показывая, что не нуждаюсь в такой добавке. И тут наконец появился Песцов, который словно только и ждал, когда начнут разливать спиртное. Он вломился в номер даже без стука, что было отмечено не только мной, но и князем, который удивлённо поднял брови при виде этакой вольности. До репутации мисс Мэннинг мне дела не было, а вот осознание того, что кто угодно может вот так зайти без моего разрешения, было довольно-таки неприятным. Я недовольно откашлялась, но не была удостоена даже взгляда, поскольку всё внимание вошедшего отошло князю.