— Как только ситуация станет опасной, Либавский горком направит сюда автотранспорт. На станцию Руцава прибудет для эвакуации детей поезд, но до нее дойти еще нужно, «ветки» до Швентойи нет.
— Дойдем как-нибудь, не так далеко, — новость Кушелева явно обрадовала. Комиссар немного повеселел.
— Идти не нужно, всех вывезем. Автотранспорт даст 67-я дивизия — в Палангу от нее в ночь на 22 июня будет переброшен стрелковый батальон из моего укрепрайона. Но вот об этом никто не должен знать!
— Понятно, — лицо комиссара затвердело — действительно, есть вещи, о которых лучше не знать — любой военный это хорошо понимает. А переброска целого батальона из Либавы в Палангу означала многое.
— Так что к часу ночи будь готов по тревоге покинуть лагерь, но саму тревогу не объявлять. Получишь распоряжение, нет, письменный приказ от коменданта 41-го укрепрайона — мой собственный. Всю ответственность возьму на себя, и не спорь — не твой уровень принимать такое решение!
Николаеву понравилось, что комиссар вскинулся — а ведь Кушелев прекрасно понимает, что за ложную тревогу с преждевременной эвакуацией пионерских лагерей по голове не погладят — скорее обвинят в паникерстве и должностном преступлении. Отдадут под суд, а там итог закономерен — под расстрел, конечно, не пойдет, но лагерный срок отвесят серьезный. Зато имея на руках письменный приказ дивизионного комиссара, он сможет легко оправдаться.
Вот только Николаеву собственная подпись под таким распоряжением ничем не грозила — он ведь точно знал, когда и во сколько начнется война. А потому можно было в ночь на 22 июня действовать решительно, но никак не раньше — иначе возможно отрешение от должности и арест за самоуправство, в лучшем для него случае.
На этом и строился расчет — Либавский горком побоится взять ответственность на себя, зато охотно выделит автотранспорт и вагоны до Руцавы, на которых будут переброшены два стрелковых батальона. Обратным рейсом будут забраны все эвакуированные — за полтора часа по расчетному времени до начала войны.
Генерал Дедаев начал выводить свои части из Либавы вместе с 23-й танковой дивизией полковника Орленко. «Учения» были согласованы заранее с командованием ПрибОВО с 18-го по 24-е июня — за их время должны были быть подготовлены оборонительные позиции по правому берегу Барты. И завтра к полудню Николай Алексеевич подъедет от Скуодаса в Кретенгу, где их двоих уже ожидает предупрежденный по телефону командир 10-й стрелковой дивизии генерал-майор Фадеев.
— Так что сохраняй все в тайне до установленного времени. Но все необходимые приготовительные мероприятия проведи. И ожидай приказа. Да, возможно я еще раз,