Действительно — на обширном открытом пространстве, за которым шла зеленая кромка леса, а справа виднелась обширная синяя морская гладь, стояли бараки и домики сейчас уже безлюдных пионерских лагерей. Наступление здесь, как и по дороге, было чревато для немцев большими потерями от пулеметного и артиллерийского огня. Так что шанс остановить здесь врага имелся, и весомый — без поддержки гаубиц даже такую наспех импровизированную оборону не проломить, а орудия еще подвезти надобно, да и не факт что они огневые позиции дивизиона 30-го артполка подавят…
— Половину состава потеряли, здесь все, кто с боем вырвался из Паланги. С нами отошла 25-я застава 12-го погранотряда и моряки с наблюдательного поста из Кунигишки. Отвел бойцов по приказу, когда доты были уничтожены, а нас обошли с левого фланга.
Начальник штаба 1-й комендатуры 105-го ПО капитан Спирин, с серым от усталости лицом, чуть пошатнулся — через разорванный рукав гимнастерки проглядывались окровавленные бинты. Однако подтянутый, и, главное, духом не сломленный пограничник смотрел уверенно.
— Свою задачу вы выполнили — три часа выиграли, а этого достаточно. Раненых бойцов направим в Либаву на грузовиках, благо их обратно отправили — всех в одну ходку увезем. Пока занимайте позиции на левом фланге — в лесу вам будет драться сподручнее. Вы командовать сможете, капитан, или вас лучше в госпиталь отправить?
— Пустяки, товарищ дивизионный комиссар, зацепило вскользь. С такими царапинами в госпиталь не обращаются.
Николаев внимательно посмотрел на бойцов с зелеными петлицами на гимнастерках, и такого же цвета тульями фуражек. Из трех застав прорвалась почти сотня пограничников, включая десяток раненых, которых вывезли на лошадях, ведя их в поводу. Имелись и овчарки — собаки лежали на траве, только уши стояли торчком, настороженные — видимо, животные ошалели от всего пережитого, от взрывов снарядов и мин…
— Айзсарги напали, товарищ дивизионный комиссар. Но мы наготове были — я приказал три заставы от побережья в Руцаву стянуть. Уничтожили с десяток диверсантов, частью они скрылись. Отправил наряды со служебными собаками — выловим, никуда они не денутся.
Начальник штаба 12-го ПО майор Черников, прибывший из Либавы в Руцаву час назад, действовал энергично, имея приказ всячески содействовать частям 41-го укрепрайона, державшим оборону на приморском направлении. На небольшой станции стоял под парами эшелон, уже вернувшийся обратно из города — на нем должны было отправиться увозимое имущество и раненые бойцы, а также отступившие из укрепрайона невооруженные красноармейцы из строительных подразделений и саперы.