— Твои пограничники СВТ освоили, особенно те, что с оптикой?
— Так точно, товарищ дивизионный комиссар, у нас на заставах из винтовок половина самозарядных.
— Это хорошо, трехлинейки отдай стройбатовцам. Милиционеров в город отправь — там от них польза будет, а то айзсарги голову поднимают. А вот комсомольцев себе возьми — два десятка бойцов не помешают, к тому же потери восполнить будет кем — проверенные товарищи. Только обмундировать их нужно.
— Сделаем, товарищ дивизионный комиссар. Форма запасная имеется, фуражки тоже, на всех хватит.
— Вот и хорошо. Здесь, я смотрю, твоих пограничников с роту, да у Швентойи еще столько же, от Паланги отошли — капитан у них толковый. Выдвигайся туда с подкреплением, будешь командовать сводным батальоном. Прикрывай левый фланг, пулеметы у вас имеются свои — так что не дам, хватит СВТ. Высылай конные разъезды на Дарбенай — важно знать, что там происходит. Подполковник Горобец командует сводным отрядом — так что поступаешь со своими пограничниками в его распоряжение. А мне в Либаву ехать надо, ситуация видишь какая — война началась…
Курмачай
46-й укрепрайон
204-й строительный батальон
командир отделения ефрейтор Зуев
— Только бы выжить, жить, жить, жить…
Алексей не понимал, говорит ли он эти слова, или так думает. Сверху сыпалась земля, стенки окопа, вырытые на скорую руку, ощутимо тряслись — дощатые стенки просто не успели поставить. А еще он боялся за Рамуне, прикрывая ее своим телом и прижимая ее голову к своей груди — все же у него на голове надет стальной шлем, хоть какая-то защита от ударов комьев сухой земли и увесистых камней, что казалось, сами росли из негостеприимной литовской земли.
— Я люблю тебя, люблю…
Девушка горячечно шептала ему в ответ, и старалась поцеловать шею. А он, оглохший от взрывов, со слезящимися от пыли глазами, гладил ее щеку грязной ладонью и хотел, чтобы этот обстрел прекратился. По всей видимости, у немцев либо была хорошая разведка, или кто-то из литовцев, а непримиримых врагов советской власти было среди них много, как и хватало ненавидящих русских — так что враг знал, что здесь возводятся укрепления и нанес по ним превентивный удар артиллерией.
Неожиданно стихло, Алексей отряхнул с себя землю, наклонился и чмокнул девушку в сухие потрескавшиеся губы, прошептал:
— Я люблю тебя. Надо оглядеться!
Встав в окопе, он осторожно посмотрел в замаскированную бойницу. Увиденное ему очень не понравилось — из Кретинги выехали два броневика с тонкими стволами пушек, что торчали из башен. Их сопровождало несколько мотоциклов с колясками — три их, или четыре, разглядеть было трудно — над дорогой стояла густая пыль. А еще выехало два грузовика, за каждым из которых, как пес на привязи, следом катилась и подпрыгивала маленькая пушка, очень похожая на советскую «сорокапятку».