— Вот бы мятежники так воевали, мать-перемать…
Иные мураддины вполне храбро сражались, чтобы вдруг получить копьём под ребро — потому что товарищ со страху перестал соображать. Других толкали под летящие камни — и вчерашний крестьянин становился очередной подпоркой для осадной лестницы. Кто-то почти достигал парапета, когда видел перед лицом взведённый арбалет и получал миг для воспоминаний об убогом жизненном пути.
Руководство Шеймуса не сотворило чуда.
Возможно, Ржавый Капитан заставил бы нормально драться и этот сброд, будь у него хоть пара недель времени, а у ополчения — приличные офицеры. Но времени на подготовку не нашлось, а командиры халифатских солдат, видать, сами с полгода назад пасли верблюдов.
Так что захват стен откровенно буксовал.
Зато брешь оказалась обречена: её защитники теряли силы с каждой атакой, а подпитывать их было нечем. На очередной приступ Ангус пошёл уже под руководством капитана, и в этот раз мятежники дрогнули, пусть не сразу. Поначалу казалось, что наёмникам снова придётся отойти — когда скрестились, застучали друг об друга, затрещали древки копий и алебард, отпор ещё был сильным.
Но затем — как запруду прорвало: ряды мятежников дрогнули, оранжево-красное с лязгом и рёвом хлынуло за стену. Врагов быстро охватила паника, многие бросились бежать.
Высокий человек в роскошном доспехе пытался остановить бегство, перестроить ещё не безнадёжно утративших дух. Ангус, полуглухой от подшлемника и грохота боя, не услышал выстрела — но он видел, как пуля пробила броню мятежного командира. Тот рухнул, и тело было затоптано бегущими.
Это стало началом конца: прорубая мечом путь вниз, Ангус понимал — половина дела сделана. Мятежники спешно отступали к центру города. Спешно, но всё-таки не в полном беспорядке: кто-то до сих пор командовал, только из тыла. Сюрпризы неизбежны.
Наверху солдаты Камаль-бея всё ещё бились: судя что по воплям и звону стали, что по редким выстрелам кулеврин. Наверняка стена обречена, её захват — лишь дело времени. В конце концов, ополченцев слишком много.
Лейтенанта волновало происходившее на земле.
Наёмники не стали преследовать врага, хотя Ангус не сразу понял, почему: ведь лучше всего ворваться в центр Фадла прямо на плечах отступающих. Он пытался отыскать Шеймуса, но не мог, хотя обычно это удавалось легко: возвышаясь даже над самыми рослыми солдатами, капитан был прекрасно виден отовсюду. Не хуже знамени.
— Капитан? Где капитан?
Чернокожий солдат не понял вопроса. Гам стоял знатный, а ещё не ослабшее возбуждение боя слегка отупляло даже самых дисциплинированных. Другой наёмник, из-под шлема которого торчала заплетённая в три косы борода, лишь молча указал в сторону — он пытался восстановить дыхание, не мог говорить.