Угойе, мать Одаче, была недовольна тем, что ее сына собираются принести в жертву белому человеку. Она пыталась отговорить мужа, но тот только сердился на нее:
– Какое тебе дело до того, как я поступаю со своими сыновьями? Вот ты говоришь, что не хочешь, чтобы Одаче следовал диковинным обычаям. Но разве ты не знаешь, что в доме великого человека должны быть люди, придерживающиеся всевозможных диковинных обычаев? Там должны быть хорошие люди и дурные; честные работники и воры; примирители и разорители. Это и отличает оби великого человека. В подобном доме, какую музыку ни выбивай на барабане, всегда найдется танцор, который сумеет сплясать под нее.
Если после разговора с отцом Одаче и не до конца поборол в себе нежелание обучаться новой религии, оно полностью прошло, как только он начал ходить в церковь. Он обнаружил, что схватывает всё на лету, и уже мечтал научиться говорить на языке белого человека так же свободно, как говорил их учитель, мистер Молокву, с мистером Холтом, когда тот посетил их церковь. Но еще более сильное впечатление произвел на Одаче другой человек – миссионер из Вест-Индии по имени Блэкетт. Говорили, что знаний у этого черного еще больше, чем у белого человека. Одаче считал: если ему удастся узнать одну десятую часть того, что знал Блэкетт, он станет в Умуаро большим человеком.
Пятнадцатилетний Одаче делал успехи в учебе и пользовался любовью учителя и прихожан. Он был моложе большинства других новообращенных. Учитель, мистер Молокву, возлагал на него большие надежды и собирался уже крестить его, когда вдруг был переведен в Окпери. Новый учитель был родом из дельты Нигера. Языком белого человека он владел как своим собственным. Звали его Джон Гудкантри.
Мистер Гудкантри рассказывал новообращенным умуарцам о первых христианах дельты Нигера, которые боролись с дурными обычаями своих соплеменников, разрушали святилища и убивали священных игуан. Он поведал им о своем сородиче Джошуа Харте, принявшем мученический конец в Бонни.
– Раз мы христиане, мы должны быть готовы умереть за веру, – говорил он. – Вы должны быть готовы к тому чтобы убить питона, подобно тому как речные жители убивали игуану. Вы же называете его отцом родным. Ведь питон не что иное, как змея; он и есть тот змей, который ввел в грех нашу прародительницу Еву. Тот, кто боится убить питона, пусть не считает себя христианином.
Первым среди умуарцев убил и съел питона Джосайя Маду из Умуату. Однако история эта не получила огласки за пределами узкого кружка христиан, большинство из которых, впрочем, отказалось последовать его примеру. Оппозицию возглавил Мозес Уначукву, первый и самый знаменитый новообращенный в Умуаро.