Реакция собрания была даже лучше, чем ожидал Джозеф. Оби приехал к нему в четыре пятнадцать, однако Джозеф тянул с отъездом до пяти часов, зная, что к тому времени соберутся все. Штраф за опоздание составлял одно пенни, но что такое пенни по сравнению с шиком: на глазах у всех умуофийцев ты выходишь из спортивного автомобиля! Потом выяснилось, что никто и не вспомнил о штрафе. Увидев остановившуюся машину, все принялись хлопать в ладоши, кричать, пританцовывать.
– Умуофия квену! – крикнул один старик.
– Йе-е! – подхватил другой.
– Умуофия квену!
– Йе-е!
– Квену!
– Йе-е!
– Ифе аволу Оголи азуа н’афия, – сказал первый.
Оби посадили рядом с президентом, и прежде чем собрание опять вернулось к делам, велели отвечать на бесконечные вопросы о работе и машине.
Почтальона Джошуа Одо уволили за то, что он заснул на рабочем месте. Сам он утверждал, что не спал, а думал. Но начальник отдела искал возможности разделаться с ним, поскольку Джошуа не заплатил десять фунтов взятки, которые обещал, когда его брали на работу. И теперь Джошуа Одо просил земляков «одолжить» ему десять фунтов, чтобы найти другую работу.
Собравшиеся почти уже согласились удовлетворить его просьбу, как их прервал приезд Оби. В качестве преамбулы к выдаче общественных денег президент как раз читал Джошуа нотацию про сон на рабочем месте.
– Ты проделал четыреста миль из Умуофии не для того, чтобы спать в Лагосе, – говорил он. – В Умуофии полно кроватей. Не хочешь работать, возвращайся туда. Все вы, посыльные, таковы. У меня есть один в конторе, так он постоянно отпрашивается в туалет. В общем, я за то, чтобы одобрить заем в десять фунтов мистеру Джошуа для… м-м… м-м… с особой целью, связанной с поиском нового рабочего места.
Последние, юридически важные слова он произнес по-английски. Заем был одобрен. Затем, чтобы немного отвлечься, кто-то прокомментировал фразу президента о том, что в Лагос, за четыреста миль, их привела работа.
– Не работа, а деньги, – сказал этот человек. – Дома работы осталась куча… Всякий, кому охота потрудиться, может вернуться домой, взять мачете и отправиться в эти ужасные кусты между Умуофией и Мбайно. Работы у него будет до конца дней.
Собрание согласилось, что в Лагос их привели именно деньги, а не работа.
– Хватит шутить, – произнес старик, который раньше славил Умуофию за воинственность. – Джошуа сейчас без работы. Мы дали ему десять фунтов. Но десять фунтов не разговаривают. Если бы вы положили на то место, где я сейчас стою, целых сто фунтов, и они бы не заговорили. Поэтому мы и считаем, что имеющий людей богаче имеющего деньги. Каждый из нас должен разведать в своих департаментах насчет вакансий и замолвить словечко о Джошуа.