— А лицо?
— Отрасти небольшую бородку, смени прическу. Есть много способов быстро изменить внешность.
— И ты считаешь, что это лучший вариант?
— Нет, — сказал отец. — Я бы предпочел, чтобы ты выбрал относительную безопасность европейского пути. Но он вряд ли приведет тебя к желаемой свободе от. Однако, как я уже не раз говорил, это должен быть твой осознанный выбор. Возможно, вы научитесь сосуществовать с ним.
— Найдем общий язык?
Отец вздохнул. Ник заметил, что тот избегает смотреть ему в глаза.
Чувство вины за последние двадцать с лишним лет? Горечь от смерти жены? Что-то еще?
— Ты задействовал много людей, чтобы вытащить меня из Австралии, — заметил Ник. — Солдаты, самолеты, даже подлодка.
— Твой дед оставил нам целое состояние, — сказал отец. — Часть которого я потратил на обеспечение твоей безопасности. Ты же мой сын.
— Это не помешало тебе…
— Да, знаю, — сказал отец. — Этот вечный вопрос, который всегда будет стоять между нами. Где я был последние двадцать лет?
— И где же?
— Я приглядывал за тобой. Как мог.
— И ты хочешь сказать, что после всех вложенных средств, после всех усилий, после всех смертей ты вот так запросто готов отправить меня в Европу или Москву, даже не попытавшись укрепить республиканскую безопасность при помощи моего деда? И вы с ним на самом деле позволите мне выбрать и не попытаетесь навязать свой вариант?
— А он сейчас здесь?
— Он всегда здесь, — сказал Ник. — Но визуально я его не наблюдаю.
— Возможно, это и есть ответ на твой вопрос. После всех вложенных средств, после всех усилий и смертей я все равно не буду тебе ничего навязывать. И он тоже не вмешается.
— Но почему?
— Его дочери это бы не понравилось.
По сравнению с Москвой Порт-Джексон, самый крупный город, в котором довелось побывать Нику прежде, был просто деревней. Для того, чтобы это понять, Нику даже из поезда выходить не пришлось.
Утром состав въехал в Московскую область, и вдоль железнодорожного полотна, помимо привычных уже лесов и полей, стали появляться аккуратные дачные поселки. Потом была промзона, серая, унылая и огромная, а уже вслед за ней появились дома. Сначала — не слишком высокие, в пять-девять этажей, а за ними — настоящие небоскребы.
Столица великой империи, что тут еще скажешь. Население города примерно такое же, как население всей Австралии до прихода туда китайцев.
С отцом они расстались… нормально. Так, как, в общем-то, и расстаются малознакомые, практически ничем эмоционально не связанные люди. Пожали друг другу руки, а потом отец неловко потянулся для объятий, и Ник не стал отдаляться. Отец похлопал его по спине, шепнул что-то вроде «прости за все, сын», а потом бодро и не оборачиваясь, зашагал к своему самолету, а водитель отвез Ника на вокзал и передал ему сумку с вещами первой необходимости, фальшивыми документами, две банковские карты и некоторое количество наличных денег.