Олеся немного обернулась. Его губы мазнули по уху, колючая щетина слегка царапнула кожу щеки. Так тяжело сосредоточиться, когда даже нечаянное касание заставляет дрожать, а чувства мечутся, как оголтелые, от ненависти до желания.
– Значит… их делают люди? Но как они могут помешать?
– Их делает сам господарь и его воины. Прячут в лесу, развешивая на деревьях так, чтобы казалось, будто из чащи кто-то следит за глупцом, который осмелился сюда прийти. Волей-неволей все, кто решается пройти дальше, задевают ветки. Тогда Страшилища… «выскакивают» на них. Мало кто будет разбираться, из чего они сделаны. Чаще всего это работает.
– О-о-о… – Олеся переваривала услышанное. – Значит, крестьяне понятия не имеют, что их тут ждет? Видят Страшилищ, пугаются и убегают?
– Да. Это спасает их жизни.
– Но разве еще никто не раскрыл этот секрет и не понял, что это просто обманки?
– Ты все никак не поймешь, Олеся… – Нарочно или просто задумавшись, Габор погладил ее по животу. Каждым движением он распалял ее все больше, внося сумятицу в душу. – Те, кто зашел в лес дальше Страшилищ, не возвращаются. Они либо погибают от когтей и зубов демонов, либо становятся их слугами. Секрет Страшилищ никогда не будет раскрыт, потому что его некому раскрыть.
Кожа покрылась мурашками.
– Значит, демонов никак не победить?
– Нет. Они были здесь до нас. И будут после.
Габор сказал это таким тоном, что стало ясно: больше про демонов лучше не спрашивать.
Она решилась задать другой вопрос:
– Но ведь мы с тобой пересекли границу Страшилищ. Значит, демоны могут напасть на нас?
– Думаешь, я взял бы тебя в лес, если бы существовала такая возможность? Даже если они вдруг осмелятся напасть, я смогу тебя защитить.
– Ты так уверен в своих силах.
– Да, и ты должна быть в них уверена тоже. – Звучало это угрожающе. – Я – твой господарь, Олеся. И ты не можешь ставить под сомнение ни мои слова, ни мои дела.
Снова его тон стал тяжелым и властным. Таким, что лучше не спорить. Понимая, что ее положение здесь все еще шатко, Олеся сделала вид, что не слышала последних слов.
Она всматривалась в чащу, замечая все больше цветастых лоскутов между деревьев:
– Значит, то Страшилище сделал ты?
– Нет, его делал мой дед.
– А твои? Есть те, которых делал ты?
– Зачем они тебе?
– Просто интересно, что ты придумал.
Габор долго молчал, Олеся начала думать, что он и не ответит.
Наконец он произнес… Голос звучал приглушенно и задумчиво. Олеся расслышала в ровном тоне едва заметную грусть.
– Ты действительно необычная. Когда мать узнала, что мы с отцом сами их мастерим, она посчитала это глупостью. Сказала, что нам следовало поручить это дело кому-нибудь из крестьян. И она никогда не интересовалась, что смастерил я.