Мистер де Лайл заиграл песню из фильма «Мулен Руж»[21] – легкую, нежную и сентиментальную. Мелинда в последнее время наигрывала ее, пытаясь подражать стилю Чарли. Вику хотелось сказать Хорасу: «Ты знаком с Чарли де Лайлом? Нет? Ну так будешь. Скорее всего, еще до вечеринки у Коуэнов».
– Как тебе новый пианист? – спросил Хорас. – С ним наша гостиница стала не хуже нью-йоркских.
– Вроде неплох, – сказал Вик.
– Я бы лучше посидел в тишине. В этом году у Лесли дела идут неплохо. Говорят, свободных номеров нет, да и в баре народу прилично.
Хорас полуобернулся и посмотрел на де Лайла, сидящего к ним в профиль.
«Этот человек был сегодня на свидании с моей женой, – хотелось сказать Вику твердым голосом. – Я не хочу ни смотреть на него, ни слышать его».
– Как его зовут? – спросил Хорас.
– Понятия не имею, – ответил Вик.
– Похож на итальянца.
Хорас вернулся к выпивке.
Он действительно похож на итальянца худшего пошиба – нет, на самом деле подобное сравнение оскорбило бы итальянскую нацию. Его трудно было отнести к какой-либо конкретной национальности, в нем сплавились воедино худшие черты разных романских народов. Он выглядел так, как будто всю свою жизнь уворачивался от ударов, которые, вероятно, сыпались на него по заслугам.
– Ну что, повторим? – спросил Хорас.
Вик очнулся:
– Пожалуй, нет, Хорас. Я обещал Мелинде быть дома к половине седьмого.
– Ладно, будешь, – улыбаясь, сказал Хорас.
Вик настоял на том, что он заплатит. И они вместе вышли на свежий воздух.
Коуэны устроили костюмированную вечеринку Прийти нужно было, одевшись своим любимым героем или героиней – вымышленными или реальными. Мелинде выбор дался нелегко. Она металась между Марией Стюарт, Гретой Гарбо, Энни Оукли[22]и Клеопатрой и подозревала, что Скарлетт О’Хара нарядится кто-нибудь еще, хотя Вик и сказал, что сомневается в этом. Мелинда мысленно перебрала их всех, в подробностях представляя одеяние каждой. Ей хотелось подыскать самую лучшую героиню, но ничего подходящего не придумывалось.
– Мадам Бовари? – предложил Вик.
Наконец она все-таки выбрала Клеопатру.
На вечеринке Коуэнов должен был выступать Чарли де Лайл. Это устроила Мелинда. С наивным торжеством она похвасталась Вику, что уговорила Чарли согласиться на гонорар в пятьдесят долларов, а не в сто и что Эвелин Коуэн сочла эту цену вполне приемлемой.
В душе Вика шевельнулось отвращение.
– Я думал, его пригласили как гостя.
– Да, но тогда он не стал бы играть. Он очень гордится своей работой. Он говорит, что артист не должен работать даром. В обществе незнакомых людей он не притрагивается к роялю, потому что это непрофессионально. Я его понимаю.