— Хм…
— Ещё, мне хотелось бы попросить тебя помочь мне в поисках других преподавателей. Я уверен, что, несмотря на затворнический образ жизни, ты хорошо осведомлен о делах в мире.
— Это так.
— В таком случае, давай заключим договор и вернем тебя к жизни?
Лич кивнул.
— Что я должен делать?
— Для начала ознакомиться со сводом правил мой академии, — призвав из подпространственного кармана небольшую папку, протягиваю личу.
Минут на пять, немертвый выбыл из мира, листая бумагу, а затем произнес:
— Тот, кто это сочинял, либо дилетант, либо шутник. Здесь дыр больше, чем во мне.
— Данный документ сделан только для того, чтобы ознакомить тебя как преподавателя с будущими обязанностями. Сам договор заключается устно, между нами. Я не полагаюсь на бумагу, и не пытаюсь обмануть. В вашем мире принято искать в договоре лазейки, не важно для чего. Я считаю сам факт этого деяния — нарушением. Ведь если ты ищешь способ выкрутиться, значит хочешь меня обмануть и нарушить договор. Ну а если что-то не устраивает, просто сообщи об этом.
— Значит, нужно просто открыто следовать своему слову? Вот так просто?
— Да. Вот так просто. Нужно всего лишь сдержать собственное слово.
— Хе-хе-хе-хе, понятно. Ладно, я готов, — он отложит кипу и посмотрел на меня.
— Становись в центр. — киваю на свободное пространство.
Поднявшись, лич отошёл на указанное место. Встав напротив него, направляю руку и призываю живое пламя. Душа лича здесь, в этом мертвом теле, и нарастить живую оболочку — не такая уж и проблема. По сути, плоть будет служить как одежда, от неё в любой момент можно будет отказаться или поменять.
За считанные минуты кости обросли мышцами и кожей. Передо мной стоял весьма приятный мужчина лет тридцати пяти, без бороды, с седыми волосами по плечи. Широко распахнутые серые глаза, открытый рот… Кто-то явно не ожидал подобно результата.
И тут этот кадр падают на спину.
— Хей. Ну ты-то дышать начни, а? — подойдя, наклоняюсь над полутрупом.
— Забыл… как… — выдал Седрик, пытаясь восстановить дыхание. Не сразу, но ему удалось.
— Ну вот. С днем рождения, трупик.
— Ну вот. С днем рождения, трупик. Как ощущения?
Расплывшись в блаженной улыбке, лич прикрыл глаза и продолжал лежать распластавшись по полу.
— Пол… холодный… так приятно… и ароматы цветов. Я столько лет по памяти создавал этот аромат, хоть и не мог его чувствовать. Какой же он притягательный…
Отойдя в сторону, присаживаюсь на стул и откидываюсь на спинку, давая человеку прийти в себя. Так Седрик и лежал, ровно до тех пор, пока в кромешной тишине не прозвучал утробный, зловещий рык пустого желудка.