— Кумихо, я бесконечно польщен твоим предложением, но сейчас все мои мысли сосредоточены на поединке, если я погибну, то и этот разговор будет бессмысленным, — боги, надеюсь, тебя устроит такая формулировка. Стоит ей надавить, и выбора у меня не будет. А так есть хотя бы какая-то иллюзия выбора.
— Хорошо, — она хищно улыбнулась. — Разговор уже показал, что я не зря заинтересовалась твоей персоной. Покажи красивую победу и получишь от меня небольшой подарок. — Стоило ей это сказать, как она встала и, пока я наслаждался настоящим произведением искусства — ее телом, вышла из купели. Вот только профдеформация брала надо мной верх, кроме шикарных длинных ног я видел, как проработаны ее мышцы, как она двигается. Кумихо — боец, и очень опасный, и большая круглая задница это только подчеркивала.
Промокнув тело полотенцем, она завернулась в него и, стянув свою гриву в хвост, пошла на выход. Уже открыв дверь, она обернулась и произнесла:
— Я жду твою победу и твое решение. Не затягивай с ответом, — и, не дожидаясь моих слов, вышла.
Стоило ей выйти, как я шумно выдохнул. У меня создавалось впечатление, что я находился в доле мгновений от жестокой смерти. Меня трясло от перенапряжения. В желудке раздалось голодное урчание. Надо срочно пожрать, выдохнуть и закатить такой бой, чтобы все эти узкоглазые увидели, что такое многократный чемпион по вале-тудо.
* * *
Дед нервничал, а я был спокоен как удав. Не было никаких эмоций, только полное спокойствие. Небольшая площадка с восемью столбами, украшенными изречениями мудрых о чести. Сознание срисовывало каждый сантиметр плотной утоптанной земли. Дед что-то говорил, но я его не слышал. Лишь жестами поправлял его, когда он вел ткань из плотного шелка не в ту сторону. Пять минут, и я был готов к бою. Звук военных барабанов настраивал меня на бой, в котором у меня будет лишь одна цель — победа.
Донг смотрелся куда выигрышнее меня. Длинные волосы были заплетены в тугую косу. Лицо с приятными чертами портил кривой шрам от левого виска до подбородка. Ростом он был сантиметров на десять выше меня и тяжелее килограмм на пятнадцать, если не больше, что ж, мне не привыкать ломать здоровенных амбалов, а вот то, что он, оказывается, левша, было неприятно. Слишком часто их удары идут по другой траектории. Хотя плевать, сегодня он будет валяться и жрать землю. Он жестом показал, что отвернет мою голову, а я в ответ ему улыбнулся моей любимой улыбкой, правда, сейчас она смотрится скорее комично, чем страшно, но это поправимое дело. Посмотрим-посмотрим.