Лично меня кровавая возня за шотландский престол, мало трогала. Там в Шотландии и земли-то с гулькин нос, ни золотых рудников, ни алмазных шахт, ни газа, ни нефти ничего нет. И чего спрашивается, средневековые дикари устроили резню друг друга? Поэтому я полфильма клевал носом, а вторую половину безмятежно спал. И когда на обратной дороге фигуристка Женя принялись нахваливать «шедевр» польского режиссёра, лично я молча держался за баранку своей «Победы».
— Тебе что не понравилось? — Удивилась она, сидя около меня, на переднем диванчике.
А вот молодёжи, Борису и Алёне, на заднем посадочном месте было фиолетово, что они сейчас посмотрели. Когда бурлят гормоны, мозг отключается, включается нечто другое.
— И пьеса шекспировская — муть, и кино — дрянь, — резко ответил я. — Если нет сопереживания главному герою, то не стоило и бумагу марать, и плёнку переводить.
— Просто люди не жалея никого вокруг рвутся к власти, что тут не понятного? — Чуть-чуть обиделась Женя. — Каждый хочет сделать карьеру и стать руководителем.
— Отчасти согласен, на определённом жизненном этапе, есть такие мысли, — я сбросил скорость, выехав на Молитовский мост через Оку. — Психически ненормальные люди рвутся во власть, чтобы от неё брать, как этот Макбет. Жаждут дорваться до кормушки и жрать в три глотки как свинья. Зачем же про всякую погань кино снимать? Про нормальных нужно делать фильмы, которые идут во власть, чтобы дать, привнести свои идеи, мысли, чтоб польза была для народа. Вот я когда командой руководил до Севы Боброва, думаешь, приятно было всех гонять? Одному подзатыльник отвесишь, другого за ухо возьмёшь, третьему клюшкой пониже спины шлёпнешь, но результат мы в первых матчах дали. Власть — это тяжёлое бремя. Вот о чём Шекспиру писать надо было.
— Это же искусство, а оно не для пользы, а для чувств, — ответила Женя и отвернулась к окну.
В четверг 21 октября накануне игры с ленинградским СКА из Госкомспорта в команду пришло пренеприятнейшее известие. Прямо в конце тренировки на льду дворца спорта прибежал запыхавшийся начальник команды Иосиф Львович Шапиро и стал что-то нашёптывать Севе Боброву. Михалыч от принесённой весточки, даже свисток изо рта выронил. Затем он взял микрофон, через который иногда давал советы по той или иной игровой ситуации на льду, и спокойным голосом произнёс:
— Товарищи хоккеисты, сейчас после тренировки состоится собрание команды. Кстати, тренировка окончена.
— Михалыч, можно я ещё по воротам побросаю? — Спросил, подъехав я к бортику, так как всевозможные собрания с детства не переваривал.