"На самом деле я - хан, сын хана, - поведал он ей, - я здесь, чтобы учить быть заслуживающими доверия. Этому можно обучить только таким способом. Поэтому запомни: как бы тебя ни искушали, ты не должна открывать, что я - человек".
Зефир обещала ему, и когда пошли слухи, что ее выдали замуж за коня или за кого-то более низкого происхождения, она хранила молчание.
Настал день, когда хан объявил начало ежегодного праздника-ярмарки, на котором самые отважные воины меряются силами в искусстве владения оружием. Госпожа Перл и госпожа Силькен восторженно глядели на своих мужей, когда те во всеоружии выезжали на арену, чтобы защитить свои титулы лучших воинов страны.
"Мы кое-что слышали о твоем муже, сестра, - сказали они Зефир, - но, пожалуй, сейчас время наблюдать за мужской отвагой и восхищаться выдающимися мастерами поединков, а не вести беседы на мистические темы".
В схватке за схваткой, в поединке за поединком придворный поэт и знаменосец одолевали своих соперников. Приветствия были слышны от Герата до Бадахшана, стук копий, свист стрел, удары мечей сопровождались топотом копыт и мельканием воинского снаряжения. Зятья хана раз за разом побеждали воинов, собравшихся со всей Высокогорной Азии.
По мере того, как за одной схваткой следовала другая, за одним вздохом восхищения - другой, за одним взрывам аплодисментов - следующий, за одним криком победы - новый, биби Зефир все сильнее ощущала желание сказать, что ее муж - хан, сын хана, и может, если пожелает, победить всех соперников на поле сражения.
Состязания должны были продлиться три дня. На вторую ночь хан-конь сказал жене: "Ханум, завтра я выйду на поле. Я знаю, как сильно ты желаешь, чтобы я проявил себя. Завтра ты это увидишь. Но позволь предостеречь тебя: это будет жестокое испытание для нас обоих. Не рассказывай никому, что я твой муж, как бы сильно ни было искушение. Вот тебе три конских волоска на случай, если что-нибудь произойдет. Если я тебе понадоблюсь, сожги один из них. Однако запомни - их всего три".
Следующим утром, когда герольды возвестили имена победителей, продолжающих состязаться, на арену выехал великолепно сидящий в седле странный воин в стальном шлеме и малиновом тюрбане, почти полностью закрывающем его лицо.
Когда Зефир увидела, что на его знамени изображено большое лошадиное копыто, то поняла, что это ее муж.
Конь-хан вступил в поединок с обоими своими зятьями одновременно. Крепко держась в седле, он ловко орудовал тупой пикой, длинной саблей и кинжалом. Всего через несколько минут зятья были повержены. Сестры Зефир, несмотря на слезы и горечь поражения, жаждали узнать, кто же этот таинственный всадник.