– Может, хватить кукситься?
Она сильно действовала мне на нервы. Я и сам, конечно, сильно волновался, но не хотел признаваться в этом сестре. Она и без того думала, что мы все обречены.
Айла уже собиралась что-то ответить, когда в большую комнату вошёл папа. У него, как и у всех, было всего два набора одежды, но, в отличие от меня и сестры, он выбрал тот, что поскромнее: выцветшую синюю футболку и бежевые шорты карго.
– Что это вы такие кислые? Сегодня важный день!
– Почему ты так оделся? – спросила Айла.
– Сомневаюсь, что нас отправят работать в офис, – ответил папа. – А сами жури никакой одежды не носят. Вряд ли они оценят моё чувство стиля. Фиолетовых кубиков не осталось?
– Извини, пап.
– Да ладно? Уже закончились?
– Есть жёлтые.
– Они тоже вкусные. Надо попросить, чтобы нам принесли ещё этой еды.
Меня так и подмывало пошутить про «Харч», но папа был в таком хорошем настроении, что я решил его не портить.
• • •
Мы сразу услышали, когда за нами прилетели капсулы. Они пробили барьер вокруг квартала, и до нас донёсся гул, похожий на раскаты грома.
– Зачем нужна эта ограда, если все спокойно через неё пролетают? – спросил я.
– Не все, – поправил меня папа. – Лини объяснил, что для этого нужен код допуска. Иначе двигатель отключится и аппарат рухнет на землю.
Капсулы были на автопилоте, но внутри сидели по двое солдат жури. Мама с папой обняли нас на прощание и напомнили вести себя как можно позитивнее и дружелюбнее. Мы с Айлой поднялись в свою пластиковую капсулу, совсем безликую на вид. Блёклая, пустая, со скамейками вдоль стен, она походила на кабинку монорельса в аэропорту. Я как-то ездил на таком, когда ещё жил на Земле.
Мы бодро поздоровались с солдатами. Те ничего не ответили, но меня порадовало, что сестра хотя бы пытается быть приветливой.
До школы мы добрались минут за пятнадцать. Наш квартал находился на окраине, поэтому в начале пути за окнами мелькали сплошные красные лужайки и похожие на медовые соты здания. Постепенно они стали встречаться всё реже Под конец нас окружали сплошные бежевые постройки, тянувшиеся насколько хватало глаз. А вскоре показалась красная лужайка вроде нашей, только огромная, как футбольное поле. Рядом возвышалось громадное трёхэтажное здание. Капсула начала снижаться. Судя по жуткому «БЗ-З-З-З-З», от которого у меня волосы встали дыбом, школу окружал электрический забор. Он загорелся ярко-синей сферой над всей школьной территорией.
На ближайшей к нам дорожке что-то мелькнуло, и я услышал знакомое недовольное зудение. Внутри у меня всё сжалось. У школы собрался рой жури. Или «собрание негодующих», что бы это ни значило. Переводчики у нас были включены – мало ли, солдаты к нам обратятся. Поэтому мы сразу услышали выкрики из толпы: