– Быстро добрался, – заметил Талал.
– У него были ночь, день, еще одна ночь и утро, – презрительно буркнула Гвенна. – А от места, где мы его потеряли, не больше семидесяти миль.
– Я и говорю, быстро добрался, – подтвердил Талал.
– Думаешь, он смошенничал? – спросил Лейт.
– Думаю, он лич, – ответил Талал.
– Это… да, – ухмыльнулся пилот.
– Когда в другой раз попадем в переделку, – сверля его взглядом, отозвался Талал, – напомни мне, чтобы не «мошенничал».
– Снять его? – спросила Анник.
Она уже натянула тетиву до уха и, несмотря на огромное, должно быть, усилие, застыла как каменная. Каден снова выглянул за гребень. С такого расстояния он едва различал повязку на глазах Адива.
– А не слишком далеко?
– Не слишком.
– Стреляй, Анник, – велел Валин и обернулся к брату. – Она попадет. Как – меня не спрашивай.
– Сейчас, – помедлив, проговорила Анник. – Он проходит за камнями.
Каден перевел взгляд с нее на Валина, потом на каменистую лощинку, в которой скрылся Адив. Они часами лежали на брюхе, выжидая и наблюдая, а теперь все вдруг завертелось. Он полагал, что за ожиданием последуют беседы, размышления, перебор фактов и обмен мнениями. И вдруг, без всяких разговоров, человек умрет – изменник и убийца, но все же человек.
Кеттрал это, как видно, не волновало. Гвенна с Валином смотрели за скалы: подрывница – с нетерпением, Валин – с молчаливой сосредоточенностью. Лейт задирал Талала:
– Ставлю серебряную луну, она прикончит его с первого выстрела.
– Против Анник ставить не буду, – ответил лич.
Пилот выругался.
– А сколько поставишь на нее? Десять к одному, что промажет?
– Разве что пятьдесят, – ответил Талал, откинувшись гладким затылком на камень и вглядываясь в небо.
– Двадцать.
– Нет, – сказал Каден.
– Ладно, двадцать пять.
– Никаких ставок, – договорил Каден, тронув Валина за плечо. – Не убивайте его.
Валин, оторвав взгляд от долины, обернулся к брату:
– Что?
– О, Шаэлева любовь! – возмутилась Гвенна. – Кто здесь командир крыла?
Валин ее не слушал. Он сверлил Кадена черными, поглощающими свет глазами.
– За всем этим стоит Адив, ваше сияние, – заговорил он. – Он и Ут. Они убили монахов, они пытались убить вас, не говоря уж о том, что явно замешаны в убийстве нашего отца. Ута больше нет, значит там внизу главный – Адив. Убив его, мы отсечем зверю башку.
– Снова держу его, – сообщила Анник.
– Не стреляй, – настаивал Каден, мотая головой в усилии разобраться в своих мыслях.
Много лет назад он, ловя отбившуюся козу, оступился на берегу Белой реки и свалился с обрыва в воду. С великим трудом удерживая голову над бурной водой, отталкиваясь от вырастающих над ним валунов, он все время помнил, что через четверть мили река срывается водопадом со скалы. Некогда было помедлить, задуматься, и необходимость действовать привела его в такой ужас, что, уцепившись наконец за бревно и выкарабкавшись на сушу, он еще долго трясся на берегу. Хин учили его терпеть, но совсем не учили спешить. И сейчас, под взглядами всего крыла, при виде зачерненного углем наконечника стрелы, нацеленной в Адива, он снова почувствовал, что его уносит неудержимым течением.