Наконец он выбирается из будки и голосом, потерявшим начальственные интонации, спрашивает с тревогой:
— Ну, как там? Давит немец?
Теперь и остальным ясно, что мы свои, к тому же фронтовики. Нам жмут руки и тоже спрашивают:
— Ну, как там?
Я отвечаю бодро и несколько загадочно:
— Ничего, идут дела.
В конце концов я знаю немногим больше, чем они: ведь я слушаю то же радио и читаю те же сводки. А сверх того мне совершенно точно известно лишь, что три ночи назад удачливый комбат Кононов здорово потрепал немцев. Но для жителей городка мы с Филенко — фронт, и если мы улыбаемся, значит, на фронте все в порядке.
Я улыбаюсь. Филенко глядит на меня и тоже улыбается.
Нас провожают до самой станции.
Идем искать дежурного или военного коменданта. Наконец находим обоих: в задней прокуренной комнатке они дуются в домино.
— Когда будет поезд?
Дежурный отмахивается:
— А кто его знает! Сейчас поезда ходят по божьему расписанию. А с господом богом у нас на сегодняшний день прямой связи нет: линия испорчена. Так что лучше присаживайтесь, забьем «козла» вчетвером.
Но нам не до «козла». Возвращаемся в зал ожидания. Забавная штука! Оказывается, буфет работает. Сонная мамаша торгует пивом, махоркой и спичками. Достаю деньги (я почти забыл, что их можно тратить).
— Две кружки.
Мы солидно пьем пиво и садимся рядом с буфетом на широкий пивной бочонок. Хочется спать и есть. Есть, пожалуй, больше.
— Рубанем, что ли? — предлагаю я Филенко.
— О це дило! — одобряет он, с готовностью развязывая вещмешок...
Потом я опять иду к коменданту. Тот радостно поднимается мне навстречу:
— Садись, лейтенант. Твое дело в шляпе. Как придет с Лисичанска состав с фуражом, пристрою!
— А когда придет состав?
— А бог его знает! Скоро, наверное. Часа через два. Может, через три. Ну от силы через пять.
Что поделаешь, будем ждать. Я плетусь назад. Коридор узкий и длинный. В конце — открытое окошко почтового отделения и будка междугородного телефона...
Междугородного телефона?!
— Девушка, у вас телефон работает?
— Какой город вызываете?
— Москву.
— Номер в Москве?
Я называю номер. Потом достаю деньги. Как здорово все-таки, что я их взял с собой! Потом жду у окошечка. Подходит еще кто-то, заказывает областной центр. Через весь коридор идет куда-то худая женщина, почти волоча за собой сонную девочку...
— Москва, зайдите в кабину!
Я вздрагиваю, бросаюсь к будке. Трубка прыгает в руке, как только что пойманная рыбина.
— Алло!
Невыразимо казенный голос стрекочет в трубке:
— Москва! Москва! Кременное, говорите, Москва!
И вдруг сквозь это стрекотание: