На драккаре царил полный порядок. Сам драккар был невелик, на пять румов. На палубе Рагнар насчитал еще одиннадцать человек, не считая того, с кем он говорил. Что-то странное ощущалось в этих крепких светловолосых людях. Они умело и сноровисто снимали мачту.
— Они все одинаковые! — Еле слышно шепнул Дворовый ему в ухо. Ворон словно прозрел. Возможно, что не совсем одинаковые, но очень похожи друг на друга. Но долго раздумывать Ворону не пришлось. Человек, который заговорил с ним, указал на свободный рум, и Ворон послушно присел на скамью.
— Как тебя звать, викинг? — спросил его тот, что пригласил на драккар. Он выглядел самым старшим, и Ворон про себя назвал его хевдингом.
— Мое имя Рагнар Ворон. А как прикажешь называть тебя, хевдинг?
— Нас редко отделяют друг от друга, Ворон. Так что мы привыкли именовать себя просто — сыновья Канута. Меня зови Харальд Камешек, с остальными познакомишься потом.
— Конунга Канута? — оторопело спросил Ворон. Вот так подсел на драккар… Нет, не может быть.
Дети Канута снова рассмеялись, но смех их не был обидным или злым.
— Редкий случай, викинг! — сказал Харальд, — обычно люди долго соображают. Да, мы действительно, те самые двенадцать сыновей конунга Канута.
— Но вы же… — Начал было Ворон и осекся. Как-то странно было сказать пышущим здоровьем мужчинам: «Но вы же умерли много лет назад!». Но почему-то Ворон понял, что человек сказал ему чистую правду, и перед ним, как ни странно, давно умершие, легендарные дети Канута. Да и знакомства последних дней, начиная с юной Эйлы и кончая уже привычным Дворовым на плече, заставили Ворона легче верить в Сокрытый Народ и чудеса, совершающиеся в мире.
— Что, умерли? Да, все так. В один день мы были убиты на палубе этого драккара. Это было очень, очень давно. Давай ты расскажешь, что у вас нового, а я потом все расскажу тебе по порядку. Только скажи мне сперва — ты в самом деле Рагнар Ворон?
— Да. Я, в самом деле, Рагнар Ворон. Хевдинг… Без хирда, — невесело усмехнулся Рагнар. Воцарилось молчание. Его прервал Ворон:
— Я не знаю, с каких пор вам надо рассказывать, что нового в Норвегии. Но из последних новостей самые важные, пожалуй, это избрание Гальфдана Черного королем и то, что он начал творить после избрания. Это король, поставленный бондами и бонд в душе. Это умный и хитрый человек. Первые его шаги на престоле — это планомерное уничтожение свободных ярлов и хевдингов. Ярлы погибают или бегут из Норвегии. Бегут в Гардарику, в Валлию, в Исландию, в Валланд. Но нашелся ярл, который решил огрызнуться. Это Хрольф Пешеход. Он нанял меня. Я тоже был не в восторге от Гальфдана, который, держа руку бондов, резал жилы викингам. Я не знаю другой жизни, кроме войны и мне не нужна иная жизнь. Я напал на короля в шхерах и попал в засаду. Там погиб почти весь мой хирд, кроме тех, что я оставил в усадьбе. Сам я, тяжело раненый, потерял сознание, и мой драккар весенним штормом принесло в спокойный фьорд. Там меня лечила колдунья по имени юная Эйла…