– Ладно, теперь давай серьезно, – подняла руки Клара. – Что значит я больше никогда не увижу Генри?
– Ровно то, что я сказал.
– Что же мне помешает? – вскинулась девушка.
– Какая разница, ты никогда не увидишь Генри.
– Ладно, допустим, но он жив?
– Да.
– Да, что за черт? – возмутилась Клара. – Он что, прячется от меня где-то? Или что? Как это?
– Что тебя так возмущает? – все так же бесстрастно спросил Кауфман.
– Всё! Я не могу увидеть того, кого… – Она замялась.
– Любишь?
– Да!
– А для любви обязательно видеть?
– Хватит твоих лекций, хватит! Если ты такой умный, то скажи, что мне делать?
– Ну что ты там делала до этой новости? Ищи древности, влипай в приключения, я бы еще посоветовал промотать наследство. Но советы, как всегда, не работают.
– Да при чем тут это? Что мне делать с этим? Что мне делать с тем, что я его никогда не увижу, не дотронусь, не поговорю?! – Клара почему-то приложила ладонь к груди, будто бы что-то ее сдавливало.
– Ничего, – пожал плечами Кауфман. – Ты ничего не можешь поделать.
– Вот и вся твоя мудрость! – Клара зло пнула стул, тот завалился набок, подняв облако пыли.
– Бездействие и действие есть одно и то же. Когда я говорю «ничего» – это значит ничего, а не мудовые рыдания с подружками за бокалом. Понимаешь?
– И что, поможет? – хмыкнула Клара.
– Ну, хуже не сделает, в отличие от любого другого способа, который может прийти в твою голову.
– Чушь какая.
– Ладно. – Кауфман нетерпеливо поерзал. – Твой театр одного актера меня уже достал. Никто не отнял у тебя способность любить – это главное. А можно ли потискать Генри или нет – не важно. Либо перестань мять титьки, отпусти его и заканчивай страдать, либо хотя бы не гунди!
Клара, не ожидавшая такой отповеди, даже опешила.
– Так-то у меня возлюбленный таинственно исчез. Значительная потеря.
– Действительно значительная потеря – у Генри. У него исчез единственный человек во всем мире, которого он был способен любить, а у тебя – так, досадная неприятность.
– Это что за человек такой, которого любил Генри? – не поняла Клара.
– Он сам!
– Тьфу ты!
Некоторое время они молчали. Потом Клара нарушила тишину.
– Легко сказать «отпусти».
– И сделать не то чтобы трудно. Просто ты не пробовала, – ответил Кауфман.
– Сто раз пробовала, – горько усмехнулась Клара.
– Почему ты не раскрыла перед птицей дверь нараспашку? – спросил вдруг Марк.
– Перед какой птицей?
– А ты часто открываешь двери птицам?
– Не знаю, – пожала она плечами. – А что?
– А не для того ли, чтобы захлопнуть дверь перед ее носом, если что?
Клара криво ухмыльнулась.