Он медленно убрал все на свои места, его движения стали необычайно плавными. Наконец все поводы для того, чтобы оставаться, были исчерпаны, и он пошел к выходу. Открыл дверь, посмотрел на улицу, вдохнул приятный весенний воздух, шагнул наружу и будто бы налетел на невидимую стену, больно ударившись грудью.
Эзра нахмурился и протянул руку. Та, не встретив сопротивления, прошла сквозь дверной проем. Тогда он стал медленно двигаться вперед и уперся грудью прямо в воздух. Немного постоял, пытаясь продавить невидимый барьер. Напротив лавки остановился какой-то толстый мальчик, одетый как бойскаут, и с интересом стал смотреть на происходящее. Со стороны Эзра, вероятно, напоминал мима. Очень талантливого мима. Барьер тем временем не поддавался. Сквозь него проходили руки, ноги, голова, но не весь Эзра.
Наконец он понял. Вернулся к прилавку, положил на него футляр со свитком и собрался выйти, как вдруг звякнул колокольчик, и щелкнула табличка. У Эзры замерло сердце. Он почему-то подумал, что если не повернется, то там никого не будет. Можно просто стоять вот так и не смотреть.
– Привет!
Он с облегчением и грустью узнал голос Клары, но так и не обернулся, положил руки на прилавок и посмотрел в пол.
– Все в порядке? – Клара подошла и попыталась заглянуть ему в глаза.
– Да, – выпрямился Эзра. – Нет. Не важно.
– Ты как-то подозрительно паршиво выглядишь.
Эзра посмотрел на Клару, в руке она держала мотоциклетный шлем. Он криво ухмыльнулся.
– Возможно, мы больше никогда не увидимся. – Слова вырвались у него сами.
– Это становится очень скверной традицией, – невесело пошутила Клара. – Тебя нашли?
– Да.
Эзра мысленно ругал себя за то, что говорит это. Он понимал, что перекладывает на Клару свой груз, ему даже пришло в голову слово «крест», но он ничего не мог поделать. Слишком тяжела оказалась ноша.
– А почему никогда? Запрись, пересиди. Что за беда-то? – отмахнулась девушка.
– Это сложно. Я не могу всего объяснить.
– Синдром Кауфмана. – Клара зачем-то смотрела на шлем. – В общем, мне пора.
– Все? – Эзра вдруг понял, что она смотрит на свое отражение. Себе в глаза. Наверное. А он не мог заставить себя отойти от прилавка. Так и стоял.
– Ладно, я пошла. – Клара улыбнулась ему так легко, что он на секунду перестал дышать, будто бы проваливаясь куда-то вглубь себя. И в этой глубине не было ничего. – Не грусти.
Она вышла из лавки, что-то напевая. Эзра справился с собой и подумал, что был готов ко всему, а впрочем, он не был готов. Ни к чему.
Эзра щелкнул чем-то за прилавком, взял подсвечник и вышел в Трире. Весенний воздух приятно холодил, солнце ласкало лицо. Он не выходил из лавки больше месяца и успел забыть, каково это.