– Чё зачастили тут, отбоя от вас нет. Расповадились совать свои носы, куда не надо. Вот все примою, уйду, и вытаскивайте тогда свои котомки, куркули, готовьте кушанья и ешьте на здоровье. Жару в камине на всех хватит.
К слову сказать, жару в камине да и места на плите для котелков всем голодранцам не хватало. Тетя Люба горой стояла за своих подопечных:
– Видите ведь, государственники тоже шибко не объедаются.
– Им варево каждый день подают, они наупаливают за обе щеки, потом ходят пузо набок, а у нас в брюхе кукиш с маслом, – огрызались мы в отместку.
Зато мы прекрасно понимали бедственное положение друг друга, потому приходили на выручку, делились последним или обменивались едой. Вторая половина недели была у нас то ли трагикомичной, то ли катастрофичной. Нередко шуткой, нараспев, мы напоминали друг другу: утром – чай, в обед – чаек, а вечером – чаище.
Кто были побойчее, те клянчили, сшибали и даже брали в долг любое пропитание; делали это легко, естественно, по взаимной договоренности. Куда тут денешься, если сама жизнь бросала нам вызов на борьбу за существование? Мы его принимали и предпринимали ответные действия.
Нередко мы с надеждой, а то и с разинутым ртом после того, как отстолуются государственники, забегали на кухню проверить котлы и бачки, а не осталась ли каша на боках котла, не прилип ли где кусочек мяска, но все всегда было чисто. У тети Любы все блестело так, что донышко поцелуй. Поживиться было нечем.
В субботу мы, голодранцы, уходили домой за провиантом. Мама от пенсии давала денег, которых могло хватить только на 3-4 обеда в сельской столовой, потому я туда не ходила, а покупала в сельмаге пряники, сахар комочками да кое-что по надобности.
Провожая меня, мама наказывала:
– Деньги, Таня, сама знаешь куда прятать. Подальше положишь – поближе возьмешь…
Поэтому первые три дня недели я старалась побыстрее избавиться от своего капитала и спокойно жить, а после ела то, что принесла с собой, хотя много с собой не унесешь, тяжело идти с ношей 15 километров, да, не дай Бог, в плохую погоду. К тому же я брала на воскресенье часть учебников.
Нас в классе было всего 14 человек, спрашивали часто, а получать не ту отметку не хотелось. В субботу, когда надо было идти домой, я часто была голодная. Идти легче, утешала я себя. Поначалу в сентябре мы бегали в Ленск все вместе. Гурьбой идти веселее. Нас, старшеклассников, шло семь человек.
Отрадно смотреть на лес в чудесную осеннюю пору.
Иногда косяк журавлей рассекал небесную гладь, и мы все дружно задирали головы, провожая его в неведомые края. Вот вожак крикнул, позвал, поторапливая стаю за собой. Сердце в такие минуты обдавало непередаваемой тоскою. Кругом нас осыпались желтые листья берез и красные листья осин. Они падают, покрывая дорогу мягким ковром. Идти в листопад всегда приятно. Мы все дружно спешим, завидя родное село.