– Ты деньги за допризывников получаешь?
– Получаю.
– Ответь тогда, почему они выполняют у тебя по вечерам ненужную им работу? Разве в моем приказе было обозначено заготовлять тебе дрова на зиму?
Видимо, от постоянного переохлаждения я заговорила уверенно и твердо:
– Мне надоело спать ежедневно в верхней одежде, а еще кое-как и где попало умываться. Я отказываюсь в пользу опытных учителей учить парней – я ничему не могу их научить и не научу.
Я замолчала. Молчал и он. Помнится, один мудрец сказал, что любую войну легко начать, но трудно закончить. У нас конфликт закончился легко и просто. Два года работы в школе убедили меня в том, что директор относился ко мне с пониманием, хороших людей я в жизни встретила больше, чем плохих. На столе директора лежали шашки и шахматы, и я попросила его сыграть со мной в шашки. От неожиданности он улыбнулся:
– Ну садись, раскладывай.
Он проиграл и огорчился, как ребенок, а потом вдруг спросил:
– А ты, Таня, в шахматы умеешь играть?
– Нет.
– Давай я тебя научу.
Так он научил играть меня в шахматы и каждый раз у меня выигрывал, а потом неподдельно ликовал. Да и я, впрочем, не огорчалась. Молодость хороша тем, что у нее есть мужество проигрывать, но при этом все равно надеяться на будущее.
‹…›
Весь отпуск я готовилась к поступлению в вуз. Знала, что впереди меня ждет главная в жизни проба сил. Город выбрала самый провинциальный, в котором можно проучиться без материальной поддержки. Долго думала, куда подавать заявление: на физмат или на литфак. В конце концов решила, что литературу буду читать всегда, а вот физику и математику надо изучать. Не получу знаний – они будут навсегда утеряны и невосполнимы.
Я сдавала пять экзаменов, даже немецкий язык. Два года работы в школе мне зачли. Вскоре пришел официальный документ, что я зачислена на 1-й курс физмата Шадринского государственного пединститута Курганской области. Я прочла его маме, надеясь, что ее обрадую, но она, к моему удивлению, подошла ко мне и дернула за волосы. Я удивилась и сказала, что ты первая мама во всем человечестве – выступаешь в таком качестве, колотишь родное дитя от радости. Мама потупила взгляд и смотрела в одну точку. Я понимала ее сейчас. Ощущение предстоящей разлуки со мной не вмещалось в ее слова. Совместная жизнь с теткой Крестиной ничего хорошего не сулила.
– Мама, ты мечтала увидеть меня учительницей, да еще в шляпочке и на каблучках, – засмеялась я.
– Таня, ты бы лучше счетоводом в совхозную бухгалтерию устроилась, грамоты хватит. Щелкала бы на счетах. Там не лучше тебя сидят, путают Царя Небесного. Как ни придешь к ним – все гумагу рвут. И ты бы могла ее за деньги рвать. Сама знаешь, я тебе ничем помочь не могу, а здесь мы у одного стола.