– Собирался походить с вишнево-красным, но это так по-фэбээровски, – отвечаю я. – Немного слишком броско для нас, ребят из Министерства юстиции.
– Мудро.
– А ты? – спрашиваю я. – Почерпнула какую-нибудь мудрость из журнала «People»?
– Я сделала то, что ты сказал, – отвечает Сейдж, и ее настроение вдруг падает камнем в воду. – Повидалась с Джозефом.
– И?..
– Я не могу. Не могу говорить с ним и притворяться, будто не знаю того, что теперь знаю. – Она качает головой. – Думаю, он обиделся.
В этот момент звонит мой мобильный, на экране вспыхивает имя босса.
– Я должен ответить, – говорю я извиняющимся тоном и выхожу в гостиную, чтобы принять звонок.
У начальника незначительный вопрос по поводу обвинительного меморандума, который я составлял по другому делу. Я объясняю ему, какие внес изменения и почему, а когда возвращаюсь на кухню, Сейдж пьет кофе, внимательно разглядывая первую страницу эсэсовского досье Райнера Хартманна.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Это секретная информация.
Она поднимает испуганный взгляд, ну точно олененок, попавший в свет фар.
– Хотела проверить, смогу ли сама узнать его.
Я выхватываю у Сейдж папку. Нельзя показывать ей эти документы, она гражданское лицо. Однако я показываю – первую страницу из эсэсовского досье, где значатся имя, адрес, дата рождения, группа крови и есть фотография.
– Вот, – говорю я, быстро поворачивая к ней снимок Хартманна – волосы разделены на пробор, глаза блеклые, их и не различишь толком.
– Он совсем не похож на теперешнего Джозефа, – бормочет Сейдж. – Не знаю, выбрала бы я его из подборки фотографий или нет.
– Ну, – отзываюсь я, – будем надеяться, твоя бабушка с этим не согласится.
Как-то раз один историк из моего отдела, его звали Симран, показал мне на своем айфоне фотографию Анджелины Джоли, сделанную на какой-то вечеринке. Повсюду воздушные шарики и именинный торт на столе, а на переднем плане – надувшая губки Анджелина.
– Вау, – сказал я. – Где ты это снял?
– Она – моя кузина.
– Твоя кузина – Анджелина Джоли? – удивился я.
– Нет, – ответил Симран. – Но похожа на нее, правда?
Процедура опознания – это часто полный крах. Самое слабое звено в доказательной базе по уголовным делам. Вот почему тесты ДНК нередко отводят обвинения от опознанных жертвами насильников. Лица людей действительно похожи, и мы склонны ошибаться в суждениях. Что очень на руку кузине Симрана, но не так выгодно, если работаешь на Министерство юстиции и пытаешься провести опознание.
Трость Минки висит на краю кухонного стола, на нем – стеклянная кружка с чаем и пустая тарелка. Я сижу рядом; Дейзи, помощница по дому, стоит в дверях кухни, сложив руки на груди.