– Минка, – говорю я, протягивая ей тарелку, – я подумал, вдруг вы захотите доесть это? Сейдж так старалась, чтобы вас порадовать. И мне хотелось бы того же. Вы пережили жестокую несправедливость. Но несправедливо и то, что вы живете в одной стране со своими бывшими мучителями. Помогите мне, Минка. Пожалуйста.
Сейдж встает и говорит натянутым тоном:
– Лео, уходите отсюда, сейчас же.
– Погодите, погодите. – Минка жестом подзывает меня к себе и протягивает руки за тарелкой и листом с фотографиями.
Тарелка с булочкой балансирует у нее на коленях, она ведет пальцем по снимкам, как будто под ними шрифтом Брайля написаны имена. Ее палец медленно опускается на фотографию Райнера Хартманна. Она два раза стукает по его лицу.
– Это он.
– Кто?
Она смотрит на меня:
– Я вам говорила. Мы не знали эсэсовских офицеров по именам.
– Но вы узнаете лицо?
– Еще бы! – отвечает Минка. – Мне никогда не забыть человека, который убил мою лучшую подругу.
На обед мы едим у Минки сэндвичи с тунцом. Я рассказываю, как дедушка учил меня играть в бридж и как плохо мне это удавалось.
– Сказать, что мы однажды проигрались в пух и прах, – значит ничего не сказать, – говорю я хозяйке. – И вот, когда мы ушли, я спросил деда, как мне следовало сыграть. Он ответил: «Так, будто это не ты».
Минка смеется:
– Как-нибудь вы придете сюда, и мы с вами сыграем на пару. Я вас всему научу.
– Договорились, – заверяю я ее и вытираю салфеткой губы. – И спасибо вам за… ну за все. Но нам с Сейдж, наверное, пора уйти.
Минка обнимает внучку на прощание и прижимает к себе немного крепче, чем обычно, так же поступали и другие бывшие узники, которых я видел. Как будто им невыносимо расставание с тем хорошим, что есть в жизни.
Я держу холодные и хрупкие, как опавшие листья, руки Минки:
– То, что вы сделали сегодня… Я даже не могу как следует отблагодарить вас за это. Но…
– Но это еще не все, – говорит Минка. – Вы хотите, чтобы я пришла в суд и сделала это снова.
– Если вы готовы, то да, – признаюсь я. – Свидетельства выживших узников всегда имели огромное значение. И ваши показания – это не просто идентификация личности. Вы своими глазами видели, как он совершил убийство.
– Мне предстоит увидеться с ним?
Я не сразу решаюсь ответить.
– Если вы не хотите, мы можем записать ваши показания на видео.
Минка смотрит на меня:
– Кто там будет?
– Я, историк из моего отдела, оператор, адвокат обвиняемого и Сейдж, если вы захотите.
Старушка кивает:
– Это я могу. Но если мне нужно будет увидеться с ним… Не думаю… – Голос ее стихает.
Я уважительно киваю. И порывисто целую Минку в щеку на прощание: