Во время церемонии прощания гроб будет закрыт. Никто не увидит татуировку, сделанную ей в Освенциме. И даже если кто-нибудь заглянет внутрь, как я, шелковая блузка скроет это свидетельство прошлого. Но бабушка так старалась, чтобы никто не опознал в ней бывшую заключенную концлагеря, что я чувствую себя обязанной сохранить ее тайну, что бы ни случилось дальше.
Я достаю из сумочки маленький тюбик с густым тональным кремом и осторожно замазываю им татуировку. Жду, пока крем подсохнет, проверяю, не видны ли цифры. Потом застегиваю манжету и, поднеся бабушкину руку к лицу, крепко прижимаюсь губами к ладони, будто вкладываю в нее гладкий камушек, который она заберет с собой на память.
– Бабушка, когда повзрослею, я буду такой же храброй, как ты.
Я закрываю гроб и осторожно, чтобы не размазать макияж, вытираю пальцем слезы. Делаю несколько глубоких вдохов и на нетвердых ногах иду в фойе при входе в похоронное бюро.
Адам не ждет меня за дверью. Но это не важно, я знаю, где тут что. Шагаю по коридору, лодыжки подкашиваются – на ногах у меня туфли на высоком каблуке, а я к такой обуви не привыкла.
В фойе вижу Адама и Пеппер, они тихо разговаривают с кем-то, но кто это, мне не видно из-за их спин. Наверное, это Саффрон приехала раньше остальных. Услышав мои шаги, Адам оборачивается, и вдруг я вижу, что говорят они вовсе не с моей сестрой.
Комната кружится, будто я катаюсь на карусели.
– Лео? – шепчу, уверенная, что мне это чудится, но он успевает подхватить меня за миг до того, как я рухну на пол.
Долгое время я просто плакала.
Каждый полдень Алекса приводили на деревенскую площадь и наказывали за то, что сделал его брат. Обычного человека это убило бы. Но для Алекса ежедневная порка стала лишь еще одним кругом ада.
Я прекратила печь. Что за жизнь в деревне без хлеба! Нечего преломить с родными за столом, нечем сдобрить разговор, нечем побаловать любимую. Из-за отсутствия хлеба люди ощущали внутреннюю пустоту, хотя другой пищи у них было предостаточно.
Однажды я пошла пешком в соседний городок. Именно оттуда прибыли к нам Алекс с братом. Дома там стояли такие высокие, что, если попытаешься увидеть их крыши, шея заболит. Там я отыскала одно особенное здание. Книг там было что зерен в мешке с пшеницей. Я сказала сидевшей за столом женщине, что́ мне нужно, и она отвела меня по винтовой металлической лестнице туда, где на встроенных в стены полках стояли древние тома в кожаных переплетах.
Там я узнала, что упыря можно убить несколькими способами.
Можно закопать тело глубоко под землю, придавив положенным на живот камнем.