– Не забудь про шумовые помехи. Их не должно быть.
– Я помню.
– Значит, если он захочет послушать Си-эн-эн или передачу по национальному радио, приглуши приемник. Отключи мобильный. Не включай кофемолку. Не используй ничего, что может повлиять на передатчик. – (Я киваю.) – Помни, что «почему» – это не наводящий вопрос.
– Лео, мне не упомнить все это. Я не профессионал…
Он на мгновение задумывается.
– Тебе нужно всего лишь немного вдохновения. Знаешь, что сделал бы сегодня Дж. Эдгар Гувер, будь он жив? – (Я мотаю головой.) – Визжал бы и царапал крышку своего гроба.
Ответ настолько неожиданный, настолько нелепый, что я прыскаю со смеху, не успев даже рот прикрыть.
– Поверить не могу, я с ума схожу от страха, а ты шутки шутишь.
– Разве это не самый подходящий момент? – спрашивает Лео, наклоняется и чмокает меня в щеку. – Инстинкт подсказал тебе засмеяться. Следуй своим инстинктам, Сейдж.
Пока врач дает нам инструкции, как вести себя после выписки, я размышляю, думает ли Джозеф о том же, о чем и я: что мертвецу – а он надеялся умереть – ни к чему беспокоиться о количестве потребляемой соли, отдыхе и обо всем прочем, что написано в распечатанном для нас листе с рекомендациями. Девушка-волонтер, везущая Джозефа в кресле на колесах к выходу, узнает его.
– Вы ведь мистер Вебер, да? – спрашивает она. – Мой старший брат учился у вас немецкому.
– Wie heißt er?
Девушка смущенно улыбается:
– Я учила французский.
– Как его зовут?
– Джексон, – отвечает девушка. – Джексон О’Рурк.
– О да, – говорит Джозеф. – Он был прекрасным учеником.
Когда мы оказываемся в вестибюле у входа, я беру кресло Джозефа на себя, выкатываю его на улицу и ставлю в тень под портиком.
– Вы и правда помните ее брата?
– Совсем не помню, – признается Джозеф. – Но ей этого знать не нужно.
Пока иду на парковку за машиной и подъезжаю к Джозефу, чтобы ему не пришлось идти далеко, я продолжаю размышлять о его разговоре с девушкой. Многие ученики помнят Джозефа, многие горожане считают его истинным гражданином, и все благодаря легкости, с какой он общается с людьми, скрывая свое истинное лицо.
Да, это был великолепный план.
Когда вы, глядя в глаза другому человеку, жмете ему руку, называете свое имя, разве у него есть причины не верить вам?
– Это новая машина, – говорит Джозеф, пока я помогаю ему усесться на пассажирское место.
– Арендованная. Моя в ремонте. Я ее угрохала.
– Авария? Ты не пострадала? – спрашивает старик.
– Я нет. А вот оленихе досталось.
– Машина, смерть родственницы… столько всего случилось за неделю, о чем я не знаю. – Он складывает руки на коленях. – Я сочувствую твоей утрате.