Весной 1907 г. Вересаев приехал к Андрееву на Капри и прожил там около месяца. Медленно преодолевая депрессию, Л. Н. Андреев, в дополнение к рассказу «Иуда Искариот», начал на Капри пьесу «Черные маски», написал несколько глав повести «Мои записки», злую юмореску «Любовь к ближнему», рассказ «Тьма» (где прототипом героя стал нелегально живущий на Капри эсер Петр Рутенберг – организатор убийства Гапона), создал план «Сашки Жигулева» и сделал наброски пьесы «Океан». Позднее Горький вспоминал об Андрееве:
«Никогда, ни ранее, ни после, я не видел его настроенным до такой высокой степени активности, таким необычайно трудоспособным. Он как будто отрешился от своей неприязни к процессу писания и мог сидеть за столом день и ночь, полуодетый, растрепанный, веселый… Он относился к своему таланту как плохой ездок к прекрасному коню, – безжалостно скакал на нем, но не любил, не холил. Рука его не успевала рисовать сложные узоры буйной фантазии, он не заботился о том, чтобы развить силу и ловкость руки. Иногда он и сам понимал, что это является великой помехой роста его таланта».
Внезапный отъезд Андреева с Капри вызвал много толков. В посмертных воспоминаниях об Андрееве Горький писал так:
«Уехал он с Капри неожиданно; еще за день перед отъездом говорил о том, что скоро сядет за стол и месяца три будет писать, но в тот же день вечером сказал мне: „А знаешь, я решил уехать отсюда. Надо все-таки жить в России, а то здесь одолевает какое-то оперное легкомыслие. Водевили писать хочется, водевили с пением. В сущности, здесь – не настоящая жизнь, а опера, здесь гораздо больше поют, чем думают. Ромео, Отелло и прочих в этом роде изобрел Шекспир, – итальянцы неспособны к трагедии“».
Совершенно иную версию андреевского отъезда с Капри Горький излагал «по свежим следам» в своих письмах третьим лицам:
«Андреев уехал отсюда без меня, здорово наскандалив на острове. Напился пьян, хотел по обыкновению застрелиться, упал, разбил себе лоб, кого-то столкнул в воду и т. д. Вообще – тяжело мне с ними! Все эти г.г. писатели наших дней какие-то душевно больные, жалкие, извращенные, черт бы их побрал!»
Письмо Е. П. Пешковой, 2.06.1907.
«Андреев напился и наскандалил здесь на всю Италию, черт его дери! Оттого он и сбежал столь скоропалительно. Кого-то столкнул в воду, и вообще – поддержал честь культурного человека и русского писателя. Ах, дьяволы!»
Письмо И. П. Ладыжникову 4.06.1907.
Леонида Андреева связывали с Горьким сложные личные отношения: от почти нежной дружбы – до откровенной взаимной неприязни. В одном из поздних писем Горькому Андреев вспоминал о тяжелых месяцах, проведенных на Капри в 1906-1907 гг.: