Знаменитые русские о Неаполе (Кара-Мурза) - страница 97
«В 6 часов утра мы были уже в море, на трех лодках… Вода тихая и такая прозрачная, что на большой глубине уже видишь, как серебряным пятном или серебряным ужом плывет еще живая, но на крючке, рыба. Вот вытаскивают вьюна, который длиннее меня, а толщиной в две человеческие ноги. Вьюн бьется, и его оглушают железным крюком и бросают в лодку. Затем опять идет рыба-черт, вся красная, как коралл, с большими крыльями, как Мефистофель в плаще. Затем опять вьюны, попадаются маленькие и большие акулы. Последних должны убивать в воде, потому что вытаскивать их живыми в лодку опасно, могут откусить руку или ногу… Вообще поймано много рыбы, одних акул штук пятнадцать – двадцать (их тут едят). Затем мы заплыли в какую-то пещеру, там закусывали, пели песни и купались, кто мог. Потом еще ловили рыбу удочками и возвратились домой только вечером, так что пробыли на море 12 часов».
А. М. Горький, М. Ф. Андреева, A. Н. Тихонов и A. А. Богданов на террасе виллы «Spinola» (1909 г.).
Зимние месяцы на севере острова, где в 1909-1911 гг. жил Горький, не всегда соответствовали расхожим представлениям о «каприйском рае»:
«Стоит дьявольская погода; пароход из Неаполя не приходил двое суток… Море – бешеное, пристать к острову – нет возможности, каждый день – изумительной красоты грозы, идет дождь, град, снег, дует дикой силы ветер, масса поломанных деревьев и – вообще какой-то мокрый ад. Свист, шум, барабанная дробь града, попугаи мерзнут и орут, как дьяволы. Вероятно, весь этот кавардак производит Галлеева комета, ее уже видели из Неаполя простым глазом».
(Письмо Е. П. Пешковой, январь 1910 г.)
«Погода здесь – анафемская! Ветер дует с силою урагана, ломает деревья, разводит огромную волну, и парохода из Неаполя не бывает дня по два. Это – недурно. Ибо – каждый раз, начитавшись русских газет, я становлюсь подобен лютому тигру. А так – хоть отдохнешь день, не соприкасаясь с жизнью этой несчастной и страшной нашей родины».
(Письмо Е. П. Пешковой, начало ноября 1910 г.)
«Но – если бы Вы знали, как мне трудно писать!.. А тут еще обезумела природа: небо прокисло, стало подобно овсяному киселю, тает, рвется, и в дырья его садит неистовый ветер, опрокидывая все, что можно. Море – воет, все качается, двери – хлопают, во все щели плещет дождь – кавардак со стихиями!.. По ночам в небо выкатывается луна, вид у нее простуженный, распухший, улыбочка кисленькая и критическая. Но тотчас на нас, как нищие на семишник, бросаются, наваливаются тучи и давят, гасят, растирают по мокрому небу в желтовато-тусклое пятно… Пароход из Неаполя не ходит к нам, прошлый раз подпрыгнул, поплевался черным горьким дымом – и ушел обратно».