Расположившаяся сзади Анцилла, которая тоже не смогла удержаться, чтобы не полететь вместе с нами, уже держала наготове коробку с шприц-ампулами барьерного «закрепителя». Последних оставалось всего шесть штук, но экономить на них сейчас с моей стороны стало бы преступлением. Ведь эти ампулы могли оказаться единственным средством, способным помочь добровольцу.
— Готовность двадцать секунд, — сообщил я, взглянув на приборы.
Судя по видовым экранам, мы уже достигли защиты, и она полностью заполонила пространство вокруг корабля. В реальности же до неё ещё оставалось сколько-то тин относительно «чистого» космоса…
— Прошли точку невозврата.
Лурф вжался в кресло, костяшки на его пальцах стали белее снега.
— Есть контакт… Проходим основной слой… Готово…
Пелена на экранах исчезла. Под медленно снижающимся челноком расстилалась похожая на карту поверхность планеты. Реки, леса, поля, «квадратики» населённых пунктов… зона тумана…
Конечно, я не сказал Лурфу, что мы пролетели не прямо сквозь дымку, а через разрыв в защите, который мы сделали вместе с Анциллой сразу, как только шаттл вышел из шлюза «Авроры». На свойство окружающего планету барьера убивать местных жителей разрыв не влиял, а вот челноку могло и не поздоровиться. Приборы, по крайней мере, в случае прямого прохода точно бы вырубились.
— Живой? — бросил я обливающемуся потом парню.
— Д-да… вр-роде…
— Ну, и молодец! — засмеялась Анцилла…
* * *
Челнок приземлился во дворе замка. Лурфа там встретили, как героя. И немудрено — всё-таки первый флорианец, сумевший покинуть планету и вернуться живым. Своего рода местный Гагарин, ни больше, ни меньше. Жаль только, что поздравлявших было немного, но тут уж ничего не поделаешь. Режим секретности имелся и здесь, хотя и не такой суровый, как, скажем, на Тарсе.
Теперь будем его потихоньку снимать и распространять слухи среди целевых групп населения.
Мне, кстати, тоже досталась приличная толика поздравлений. Я в этом плане играл роль местного Королёва — как главный организатор и закопёрщик удачно завершившегося проекта.
Анцилла среди проявлений восторга несколько потерялась, но это, наверное, к лучшему. Формально она здесь гостья и считается моей родственницей, так что чем меньше ей уделяют внимания, тем меньше будет потом ненужных вопросов. Достаточно и того, что эту леди лично обняла баронесса, и они тут же начали о чём-то шептаться…
— Откуда здесь столько народа? — поинтересовался я у Паорэ, когда первые всплески энтузиазма утихли и люди начали кучковаться по группам, обсуждая случившееся.