— Я не хотел говорить это при мальчике. Держись, Арик. Маргалит… В общем, тебе не говорили, не знали, как сказать, но она еще утром, по дороге на работу попала в автокатастрофу. Вырулила на встречную полосу — и прямо под грузовик…
— Где она? — вскинулся Шарон. — в какой больнице?!
— Она уже не в больнице, Арик, — ответил Ход. — Мне только что позвонили и попросили сказать тебе, что все кончено.
Маргалит, его верной Маргалит, которая так мечтала о спокойной семейной жизни, которую, несмотря ни на что, устраивало то, что в последние годы Арик проводит гораздо больше времени с ней и сыном — этой Маргалит больше не было. На похоронах, которые состоялись на следующий день, многие дивились тому, что даже в такую минуту Шарон выглядит таким же спокойным, как обычно. Лишь когда тело опустили в землю и стали засыпать землей, Шарон положил в могилу записку. О том, что было в этой записке, никто никогда уже не узнает.
На следующее утро четырехлетний Гур спросил его, когда же вернется мама.
— Мама больше никогда не придет, сын, — ответил Шарон. — Ее больше нет…
— Вот и неправда! — возразил Гур. — Сегодня ночью я видел ее во сне, и она сказала, что скоро придет и заберет меня к себе…
И вот тут впервые за много лет Арик Шейнерман заплакал…
* * *
«В эти дни в жизнь Ариэля Шарона властно вошла родная сестра Маргалит Лили», — так и хочется написать, следуя законам жанра.
Но дело в том, что Лили Циммерман вовсе не нужно было входить (и уже тем более властно входить) в жизнь семьи Шарона — она присутствовала в ней всегда.
Будучи на четыре года младше своей сестры, она вместе с Маргалит прибыла в Израиль из Румынии, когда ей было десять лет. Вместе с сестрой Лили училась в школе «Мосинзон», и когда Арик начал ухаживать за Маргалит, стала поверенной сестры в ее сердечных делах, часто вместе с ней бывала на праздниках в доме Самуила и Веры Шейнерманов и вскоре родители Арика так привыкли к девочке, что стали считать ее членом семьи. Так продолжилось и после того, как в Израиль вместе с остальными дочерьми приехали и родители Маргалит и Лили, бывшие ортодоксальными религиозными евреями. Когда пришло время призываться в армию, родители потребовали, что бы Лили, как и положено девочке из религиозной семьи, взяла бы освобождение от службы>24. В день призыва Лили явилась военкомат, зажав в руке справку об освобождении, но никому ее так и не показала, а когда была отдана команда загружаться в армейский автобус, села в него, решив, что она хочет служить в армии — и это главное.
Пройдя курс молодого бойца, Лили Циммерман добилась, чтобы ее послали… в 202-й воздушно-десантный полк под командование Ариэля Шарона. Потом она признавалась, что за годы службы немало натерпелась от Арика, и дело доходило до того, что она порой его ненавидела, но, тем не менее, дослужила до конца.