Брук не смутилась и заговорила твердым голосом:
– Я сказала Рей. У нее есть полное право знать, что произошло.
– Все знают.
Она пожала плечами. Не ее проблема.
– Думаю, Рей рассказала своим друзьям, как ты с ней поступила. Почему она не должна была этого делать? Она ничего тебе не должна.
– Но… – Но что? – Это был мой секрет. Я не хотела, чтобы кто-либо знал об этом.
Брук даже не шелохнулась.
– Да. Отстой, когда твой секрет попадает в руки тем, кому ты не хотела говорить, да?
Я считала, что рассказать Брук было правильным решением, а людей не наказывают за правильные решения, поэтому я не должна столкнуться с последствиями, казалось мне. Было бы ошибкой соврать о том, что я сделала, поэтому выбор в пользу того, чтобы сказать правду, должен был искупить все мои грехи – разве нет?
Конечно, это было смешно. Признание в совершении ужасного поступка магическим образом не стирает его. Чего не делает и извинение. Конечно, я теперь владела ситуацией и могла расслабиться, ведь хуже уже стать не могло, хотя я все еще была в кармическом долгу. Мой самый большой грех теперь, казалось, состоял в том, что я не пыталась скрыть своего замешательства. И это предстояло исправить в первую очередь.
Итак, что дальше?
Притвориться, что люди не пялятся на меня. Зайти в класс. Позволить Брук сесть настолько далеко, насколько она хочет. Сконцентрироваться на учителе. Выжить.
Сейчас это представлялось единственным вариантом. Я бы предпочла, чтобы волна обрушилась на меня, затащила под воду, а я бы задержала дыхание и переждала. Я надеялась, что к тому времени, как снова окажусь на поверхности, буду точно знать, как доплыть до берега.
Как выяснилось, пережить урок не было самым сложным.
Самым сложным оказалось пережить перемену.
Едва я вышла из класса, как девушка по имени Серена, с которой я общалась пару раз, пробилась сквозь толпу, чтобы найти меня.
– Я хочу вернуть мое письмо, – сказала она.
Мое сердцебиение участилось.
– У меня его нет. Все письма я рву и выбрасываю сразу после ответа.
– Но ты мне не ответила. Я хочу вернуть свои деньги и свое письмо.
Несколько секунд я находилась в ступоре. Я была почти уверена, что никогда не забывала ответить. И всегда разрывала письма после того, как нажимала кнопку «отправить». Тогда…
– Подожди, когда ты написала?
– Позавчера.
– Прости, обычно я быстро со всем справляюсь, но последние пару дней были сумасшедшими.
Она скрестила руки.
– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты вернула мне его.
Ну, обоснованно.
– Конечно. Можем встретиться после уроков?
– Сейчас.
Черт возьми, ладно. Хорошо. У нас оставалась пара минут. Я глубоко вздохнула и помолилась, чтобы бог дал мне терпения.