Так что умершего герцога положили в углу церкви святого Николая; он был облачен в обычную свою одежду: плащ из черного бархата и военный мундир времен Петра Великого; голову его покрывал парик с длинными буклями, ноги были обтянуты шелковыми чулками, а шею стягивал галстук из тонкого батиста.
В 1819 году, приехав в Ревель губернатором Балтийских провинций, маркиз Паулуччи высказал несколько сочувственных замечаний по поводу несчастного трупа, уже более века столь безжалостно выставляемого на обозрение потомков. Но жители Ревеля проявляли непоколебимую твердость, когда речь шла об осуществлении их прав. Все, что маркизу Паулуччи удалось сделать полезного для тела покойника, это аккуратным образом положить его в деревянный ящик, в котором его еще три года назад видел князь Трубецкой, рассказавший мне эту любопытную историю.
Но что особенно тронуло князя, так это заботы доброго ризничего об этом теле, дававшем ему средства к существованию. Церковь святого Николая сама находилась не в лучшем состоянии, чем герцог, и в некоторых местах у нее даже была неисправна кровля, а потому ризничий перемещал своего мертвеца на другое место, когда появлялась опасность, что тот пострадает от сырости, ибо, как говорит шекспировский могильщик:
Нет ничего хуже, чем вода для наших проклятых мертвецов!
Но это еще не все: в хорошую погоду он выходил с мумией на свежий воздух, а в летние дни выносил ее на солнце; короче говоря, он заботился о ней так, как сиделка заботится о своем больном.
К несчастью для бедного ризничего, молодой император Николай воспринял такое выставление трупа напоказ, а особенно извлечение из этого прибыли как кощунство и приказал, чтобы герцога де Круа, независимо от того, платежеспособен он или нет, похоронили по-христиански.
Жители Ревеля не посмели противиться воле императора, и благочестивый приказ был выполнен, к великому огорчению ризничего.
Так что теперь в церкви святого Николая в Ревеле осталась лишь одна достопримечательность — картина «Бегство в Египет».
Вместо того чтобы изобразить в качестве средства передвижения традиционного осла, который везет Святую Деву с младенцем Иисусом на руках и следом за которым идет святой Иосиф, опираясь на посох, художник поместил все Святое семейство в роскошный экипаж, запряженный четверкой лошадей, которыми с отчаянной удалью правит святой Иосиф в напудренном парике, в то время как ангелы, порхая у окон, своими крыльями навевают святым путешественникам прохладу.
Будем надеяться, что этому живописцу воздастся не по его делам, но по его намерениям, бесспорно добрым.