В каком году Валентина приехала в Москву?
«Мне было 6 лет, когда мама привезла меня в Москву. До этого я жила у своей бабушки — крестьянки в деревне под Харьковом».
Так вспоминала она в молодости, когда память еще не подводила. Автобиографию, где указан год рождения — 1919-й, — писала незадолго до смерти. Четыре даты рождения означают, что она могла оказаться в Москве в 1922 году, а могла и в 1926-м. (Не случайно любимой ролью В. Серовой станет математик Софья Ковалевская — наверное, из чувства противоречия, с цифрами в семье обходились вольно.)
В общем, долго ли, коротко, настал наконец день, когда девочку, радостную, как августовский подсолнух, собрали, одели, умыли и повезли на поезде в Москву.
Семья, молодая женщина и три девочки, сняла комнатку недалеко от Петровки, в Лиховом переулке, где позже обосновалась студия документальных фильмов. По другим источникам К. Половикова с семьей поселилась в Каретном ряду, а в Лиховом, дом 5, жил Симонов с матерью и отчимом.
Пока девочка жила на хуторе Валки Пасуньки, она чувствовала, что есть другая жизнь, откуда является ее мама и где женщины ходят красивые, одетые, как ее растоптанная кукла, чистые и душистые. Без вшей в волосах, это уж точно. Более того, вши для них — такой позор, что и сказать о них стыдно.
Все, что с первых дней обрушилось на Валю в Москве, поражало и восхищало. Город притягателен, и жизнь так не похожа на деревенскую, провинциальную, с ее убогим бытом и леденцами с базара, завернутыми в белую тряпку. Только что открывшиеся московские магазины — коммерческие — походили на диковинные сахарные дворцы. Можно было часами любоваться на дам, которые подъезжали на извозчиках, в причудливых шляпках, нежных платьях, отражались в сияющих витринах и исчезали в заповедных недрах. А сквозь золото дверей проникал на улицу такой незнакомый, манящий, соблазнительный аромат, что кружилась голова.
Москва постепенно просыпалась от разрухи и обрастала множеством увеселительных театриков, клубов, кафешантанов и кабаре. Стоит лишь выйти из темного подъезда, пройти несколько шагов — и ты в гуще событий. Вокруг кипела жизнь! Сладкая сказка!
Клавдия Михайловна в глазах дочери являла собой лучший пример городской прекрасной дамы, достойной восхищения и поклонения. Конечно, Валя видела: комнатушка их убога и тесна. Платья перешиваются и перелицовываются, переходя от старших к младшим. Но Роднуша молодая, красивая, веселая. Иногда она брала дочку с собой в трактир, где кормили артистов, для них был заведен свой стол. В Каретном ряду, совсем недалеко от Лихова переулка, располагался сад «Эрмитаж», и там — чудный трактир в русском стиле, с русской же печью, что особенно смешило Валю, потому что печь она помнила по дому в своих далеких Пасуньках.